Предисловие переводчика (Властелин колец) - [2]

Несколько оправившись от страшного удара, Мэйбл Толкин решила уехать из дома своих родителей и жить самостоятельно. Вскоре она нашла достаточно недорогой коттедж рядом со старой мельницей в пригороде Бирмингема, на дороге, ведущей... куда бы вы думали? В Стрэтфорд-на-Эйвоне. И когда Рональду исполнилось пять лет, в возрасте, когда пробуждается воображение и мир начинает заселяться фантазиями, он очутился в сельской местности доброй старой Англии, между двумя древними городами, на дороге, ведущей к Шекспиру. Ясно, что в конце прошлого века автомобили не сновали по этому пути, и мать не боялась отпускать на целый день бродить по окрестностям не только Рональда, но и его младшего братишку.

Это очень важное время в жизни создателя Средиземья. Ежедневно он взбирался на холм, за которым старая мельница перемалывала лопастями огромного колеса воду перегороженной плотиной речушки. Вода разбивалась на множество струй и с шумом падала в темное глубокое русло. Это было опасное место (так говорила мама!), но мельник — чернобородый, с яркими глазами, настоящий кельт! — был добр к мальчикам, и поэтому получил прозвище "Белый Колдун". Иное дело — фермер, разводивший трюфели и шампиньонны и возненавидевший Рональда за грибное браконьерство. Он стал называться "Черный Колдун". Речная долина, которую называли Делл или Ривенделл, была вся в зарослях черники, а за речным бродом находилась деревушка под названием Зеленый Зал, где жители говорили на забавном сельском диалекте, в котором было смешное словечко "гэмджи", обозначавшее овечью шерсть.

Все это осталось в Средиземье — в мире детства человечества. И Ривенделл, и грибные фермы, и речушка, огибающая холм, и мельница, и колдуны, и даже черника. И, если вдуматься, один из главных героев "Властелина Колец" Сэм Гэмджи никак не может носить фамилию Скромби, а хоббиты должны жить не в Хоббитании, а в селе Хоббитон в Шире. Шир — именно так Толкин назовет землю хоббитов, самую "английскую" часть Средиземья. "Шир" — по английски "графство": Ворсетершир, Ланкашир, Йоркшир и тот самый Чешир, откуда родом Чеширский Кот и чеширский сыр, — все это побратимы хоббитовского Шира.

Но вернемся к детству Мастера. Мэйбл Толкин была недостаточно богата, чтобы отправить детей в начальную школу. И это к лучшему: она сама стала их первым учителем. Она знала несколько европейских языков, хорошо рисовала, играла на фортепиано, а также увлекалась ботаникой. Рональд не унаследовал ее музыкальности, он любил слушать музыку, но его невозможно было усадить за инструмент. Все остальное перешло к нему по наследству. Латынь и греческий звучали для него волшебно, он постоянно рисовал сказочные замки и диковинные пейзажи. Он с огромным интересом относился к растениям, но предпочитал не изучать их, а быть с ними. Особенно с деревьями. Он даже разговаривал с ними. Он на всю жизнь запомнил старую иву, которая чем-то не понравилась мяснику, на земле которого она росла. Мясник срубил иву, но даже не удосужился распилить ее на дрова. Так бревно и лежало... А Рональд Толкин вспоминал об этом до самой старости.

Мать давала Рональду множество детских книг. Он был в восторге от "Алисы в Стране Чудес", от сказочных повестей Джорджа Макдональда, от легенд о короле Артуре. Но особенно он любил "Красную книгу волшебных сказок" Эндрю Ланга. Это был детский пересказ древних европейских легенд, среди которых Рональда особенно потрясла легенда о Сигурде, убившем дракона Фафнира.

Когда ему исполнилось семь лет, он сам стал сочинять сказки про драконов. И в этом же возрасте его посетил сон, повторявшийся потом время от времени всю жизнь. Это был сон о Всемирном Потопе. Волна захлестывала его любимую долину, деревья и зеленые луга и стремилась поглотить его самого и весь его мир. Этот сон Толкин называл "Мой комплекс Атлантиды". И, разумеется, легенда о затонувшем материке не могла не появиться в его книгах.

Мэйбл Толкин была очень религиозна. После смерти мужа она приняла католичество, несмотря на то, что ревностные протестанты Саффилды прокляли ее и перестали помогать материально. Католиками были и ее дети. Рональд навсегда остался очень религиозным человеком. Но каков был его Бог, во что он истинно верил? Ясно, что он не мог быть примитивным ортодоксом от религии. Хотя в его книгах есть много христианских мотивов (а некоторые исследователи полагают даже, что Фродо — аналог Христа), корни толкиновского мира лежат глубже — в эпохе эпического язычества. Тем не менее, Бог у него был. А вот каков был его Бог, теперь уже невозможно узнать достоверно. Часто читатели удивляются, почему в мире, созданном таким религиозным человеком, как Толкин, не нашлось места Богу. Они не правы. Толкиновский мир управляется Богом, которого Толкин называет "Один" (The One). Толкиновское мироздание не отменяет христианское, оно — его вариант. У Бога есть помощники — стражи мира, которые называются "Валары"

— The Valar, — нечто вроде высших архангелов. Есть у Толкина и свой мятежный ангел Люцифер — Моргот, один из Валаров, предавший остальную иерархию и ставший Темным Властелином. И, безусловно, толкиновский мир пронизан истинно христианской моралью.