Предисловие и послесловие к книге Джека Майера «Храброе сердце Ирены Сендлер» - [7]
Штрихи к портрету пастора. Накануне Пасхи 1940 года по Берлину прокатились слухи о высылке евреев в гетто или концлагерь. Евреи искали у Грубера заступничества. Он им сказал: «Не знаю, что будет, но одно обещаю: я пойду в гетто вместе с вами». Позднее он пояснит: «Если уж совсем ничего не можешь для людей сделать, надо хотя бы идти с ними в лагерь – это, может быть, придаст им силы».
В концлагере Дахау доктор Грубер был отобран для мучительнейших медицинских экспериментов. Их проводил д-р Рашер, внук священника и любитель ставить опыты на священнослужителях (нет ли связи?). Грубер заметил Рашеру: «Вы не думаете, что Ваш дед ежедневно с неба наблюдает за своим внуком?» «Он, – вспоминал потом Грубер, – вдруг стал вежлив, сказал «да», а на следующий день отпустил меня и сказал, что попробует помочь мне освободиться».
В 1961 году в Иерусалиме д-р Грубер выступал свидетелем на процессе Эйхмана. Свои показания он завершил просьбой к судьям простить Эйхмана.
Христианское милосердие…
Израильтянина Давида Притала в годы войны прятали тамошние христиане-баптисты. Один из них, Иван (Ян) Яцук, писал Д. Приталу о себе и остальных спасателях: «Нас верующих по сучасной [современной] идеологии не любят, как и вас в сем мире. Материально пока живем неплохо, построили дом имеем машину, но только силы мои изменяют, часто головные боли, головокружение, и ничего не интересует, но пока еще живу. Савка уже тоже очень слаб, но еще ходит с палкой в руках, пасет корову. Оксеня тоже еле ходит, очень слаба. Я их посетил с твоим письмом, прочитал, то они как малые дети плакали, вспоминая о тебе, мы молились и передают тебе и твоей семье горячий привет».
Д. Притал рвался посадить в их честь дерево в Парке Праведников Яд Вашема. Иван Яцук отвечал ему: «Я очень благодарен тебе за твое уважение ко мне, что не забываешь меня как человека другой национальности, презренного в своем народе за мое убеждение, и ставишь еще меня в почет в великом городе народов Иерусалиме и хочешь посадить деревце в мое имя. Я недостоин этого. Почести на этой земле проходят как туман, меня обличает совесть, что я мог бы больше сделать для твоего народа во дни бедствия… Я ожидаю почести и награды у моего Господа там, в вышине в Его царстве».
Хена Б. (Витебская область Белоруссии) в 1943 г. девятнадцати лет бежала из гетто, пряталась месяцами в крестьянской семье Вороновых, «свидетелей Иеговы»… Она вспоминала: «Спасти человека, тем более прообраза библейских рассказов – это для них спасение для вечной жизни… Семья состояла из родителей, дочери Ирины с сынишкой и трех братьев. Мать боялась и ей не сказали, прятали меня в сарай, баню, поле и втихаря кормили. Они поразили меня своей беспредельной верой в Христа, в Библию. Когда немцы окружали деревню и жгли все кругом, они не убегали, не отпускали меня и говорили: «Это царство сатаны и если мы угодны Богу, он нас сохранит». Было очень много трагических событий, приходилось зимой в мороз уходить и где-то скитаться, но когда становилось спокойнее, я возвращалась.
К зиме они выкопали погреб под кроватью и уже уговорили мать принять меня… Кто бы ни стучал в дверь – меня прятали в погреб и так до освобождения летом 1944 года».
«Свидетели Иеговы» – единственные добровольные жертвы нацистских концлагерей. Немцы предлагали им освобождение при условии отречения от веры. Они предпочитали стоять насмерть. Самопожертвование стало для них образом жизни, и спасение евреев вписывалось в него без особых затруднений.
С такой же самоотверженностью бросилась в Париже вызволять еврейских детей мать Мария, французская православная монахиня, бывшая русская революционерка Елизавета Скобцева. Из ее дневника: «На Страшном суде меня не спросят, достаточно ли я постилась и сколько раз преклонила колени пред алтарем. Меня спросят, накормила ли я голодного, одела раздетого, навестила ли больного и узника в тюрьме».
В самый бы раз поклониться христианской морали, но…
…но вспоминает Шахмелек Халамлиева, одна из одиннадцати детей мусульманской семьи Халамлиевых в оккупированном немцами карачаевском поселке Теберда: «В один из дней августа 1942 года мой младший брат Мухтар привел в дом родителей трех девушек-евреек, эвакуированных из Киева… Отец, мать и все мы были ошеломлены поступком брата. Было очень опасно скрывать их. Это грозило повальным истреблением и девушек, и всей нашей семьи. Но отец, Шамаил Конакович, сказал на следующее утро: «Это Аллах нас испытывает, какие мы люди. Мы не можем отказать им в приюте… Пусть живут с нами. Что Аллах предначертал, то и увидим». Скрывали девушек сначала высоко в горах на летних пастбищах, а когда стало холодно – дома в поселке».
Католики, протестанты, православные, мусульмане – смешались конфессии спасителей. А Праведник Ян Жабинский вовсе без конфессии – атеист. Поди-разбери-пойми.
Вот албанцы: две трети мусульмане, треть христиане, побольше православных, поменьше католиков, а в общем никакого особого религиозного рвения, вера с верой в ладу, так что и браки между иноверцами не в диковину – примитивное этакое племя, дети гор, ни христианской благости, ни исламской жесткости, и живут по правилам проще не придумать, вроде «Дом албанца служит Богу и всякому нуждающемуся в приюте». Так в их своде законов записано. И пояснял албанский Праведник Рафик Весели: «Наш закон требует быть гостеприимным. Если бы албанец выдал живущего у него еврея немцам, он бы опозорил свою деревню и свою семью. Как минимум его дом разрушат, а семью изгонят». А еще албанцы говорят: «Все равны перед Богом, хоть красавец, хоть урод» и «Албанец скорее убьет собственного сына, чем нарушит клятву». Красиво сказано, но ведь и делалось по слову. Суло Мечай, крестьянин из деревни Круя, приютил в своем доме 10 евреев. Вдруг узналось, что немцы вот-вот нагрянут с обыском. Суло Мечай велел евреям быть готовыми по его сигналу спрятаться в тайник, который он им устроил на чердаке. Евреи запаниковали: «А если немцы подожгут дом?» Чтобы их успокоить, отец приказал своему единственному сыну лезть вместе с евреями на чердак, чтобы разделить их судьбу, если дом подожгут. Все обошлось. После войны этот сын объяснял: «Отец не имел выбора. То был вопрос чести». Уж точно дикость. В деревне Круя все жители знали о евреях, спрятанных у Мечая, у родителей Р. Весели, в других домах. Никто не выдал.
«У чёрного моря» - полудокумент-полувыдумка. В этой книге одесские евреи – вся община и отдельная семья, их судьба и война, расцвет и увядание, страх, смех, горечь и надежда… Книга родилась из желания воздать должное тем, кто выручал евреев в смертельную для них пору оккупации. За годы работы тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой. А главной целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли, когда ворошил я свидетельства тех дней.
...огромное, фундаментальное исследование еврейского вопроса, затрагивающее все области гуманитарного знания и все этапы тысячелетней диаспоры. ...перед нами не «ворох материала», а тщательно выверенная и проработанная система фактов, событий и цитат, имеющая художественную логику и духовную сверхзадачу. Эта логика и эта сверхзадача имеют отношение к коренным закономерностям нашего общего сегодняшнего бытия. Кто-то должен был написать такую книгу. Её написал Аб Мише.Лев Аннинский, МоскваГоворя об этой книге, невольно подражаешь её внутреннему ритму.
Мужество и трусость, героизм и покорность странным образом переплетаются в характере еврейского народа, и этот мучительный парадокс оборачивается то одной, то другой своей стороной на разных этапах еврейской истории, вплоть до новейшей, с ее миллионами евреев, «шедших на бойню, как бараны», и сотнями тысяч, демонстрировавших безумную храбрость в боях великой войны. Как понять этот парадокс? Какие силы истории формировали его? Как может он влиять на судьбы нового еврейского государства? Обо всем этом размышляет известный историк антисемитизма Аб Мише (Анатолий Кардаш), автор книг «Черновой вариант», «У черного моря» и др., в своей новой работе, написанной в присущей ему взволнованной, узнаваемо-лиричной манере.
Здесь - попытка разглядеть в истории корни ненависти, приведшей человечество к конвейерному убийству определённой его части, которое называют Катастрофой евреев, Холокостом, Шоа, а точнее всего по-гитлеровски: "Окончательным решением еврейского вопроса".Уникальное это явление, отдаляясь во времени, звучит всё глуше в сознании людей и всё выразительнее в кровавых вакханалиях XXI-го века.Глядишь, и по наущению какого-нибудь европейского профессора или полоумного азиатского вождя люди решат, что уничтожения евреев вообще не было, и развернётся новая гульба смерти, неистовей прежних, - решение совсем уж окончательное, не только для евреев, а всеобщее, полное.И показалось автору уместным сделать книжку, вот эту.
Москва – Кострома – Галич – Чухлома – Ножкино – Солигалич –Вологда – Кириллов – Ферапонтово – Горицы – Белозерск – борт теплохода "Короленко" – Ярославль – Тутаев – Ростов Великий – Борисоглеб – Ростов Великий – Переяславль-Залесский – Загорск – Москва.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Почему я собираюсь записать сейчас свои воспоминания о покойном Леониде Николаевиче Андрееве? Есть ли у меня такие воспоминания, которые стоило бы сообщать?Работали ли мы вместе с ним над чем-нибудь? – Никогда. Часто мы встречались? – Нет, очень редко. Были у нас значительные разговоры? – Был один, но этот разговор очень мало касался обоих нас и имел окончание трагикомическое, а пожалуй, и просто водевильное, так что о нем не хочется вспоминать…».
Деятельность «общественников» широко освещается прессой, но о многих фактах, скрытых от глаз широких кругов или оставшихся в тени, рассказывается впервые. Например, за что Леонид Рошаль объявил войну Минздраву или как игорная мафия угрожала Карену Шахназарову и Александру Калягину? Зачем Николай Сванидзе, рискуя жизнью, вел переговоры с разъяренными омоновцами и как российские наблюдатели повлияли на выборы Президента Украины?Новое развитие в книге получили такие громкие дела, как конфликт в Южном Бутове, трагедия рядового Андрея Сычева, движение в защиту алтайского водителя Олега Щербинского и другие.
Курская магнитная аномалия — величайший железорудный бассейн планеты. Заинтересованное внимание читателей привлекают и по-своему драматическая история КМА, и бурный размах строительства гигантского промышленного комплекса в сердце Российской Федерации.Писатель Георгий Кублицкий рассказывает о многих сторонах жизни и быта горняцких городов, о гигантских карьерах, где работают машины, рожденные научно-технической революцией, о делах и героях рудного бассейна.
Свободные раздумья на избранную тему, сатирические гротески, лирические зарисовки — эссе Нарайана широко разнообразят каноны жанра. Почти во всех эссе проявляется характерная черта сатирического дарования писателя — остро подмечая несообразности и пороки нашего времени, он умеет легким смещением акцентов и утрировкой доводить их до полного абсурда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.