Предисловие - [2]
А я к тому же и не считаю, что эти старые книги — заплесневелые. На самом деле я думаю, что почти все читатели от них получат не меньше, если не больше удовольствия, чем от любой современной книги. Старое вино — не обязательно лучшее, но все же оно не уксус.
Но, каr обычно, когда я приступил к созданию такой ретроспективной антологии, оказалось, что мне хочется включить сюда гораздо больше рассказов, чем в ней может поместиться. Потребовался суровый отбор.
Хотя конкретно научно-фантастический приключенческий рассказ возник из более обширной и более ранней приключенческой литературы вообще, наиболее характерной для научной фантастики постепенно стала форма космических приключений (которую следует отличать от произведений о затерянных мирах и затерянных народах, уходящих корнями в девятнадцатый век, а также от более серьезных по стилю и медленных по темпу рассказов и романов о «визите в будущее», которые в больших количествах издавались Хьюго Гернсбеком. Они, особенно после Уэллса, скорее относятся к жанру социально-полемической утопии).
Хотя приключенческий научно-фантастический рассказ развивался (и развивается) в разных направлениях, все же наиболее характерными для НФ остаются космические оперы. Таким образом, определился жанр рассказов, которые я в основном и отобрал для этой антологии (хотя сюда включен и рассказ, где действие происходит на Альтернативной Земле, и другой рассказ, описывающий опустошенную Будущую Землю после атомной катастрофы, и я мог бы сделать вид, что включил их ради того, чтобы отразить все направления, но если правду сказать, то это просто настолько хорошие рассказы, и они настолько нравились мне в детстве, что я просто не устоял). И еще я решил, что, насколько бы ни были захватывающими приключения в рассказе, он все же должен быть настоящей Научной Фантастикой, безупречной с точки зрения эстетики и научных знаний своего времени. Мне не нужны были стереотипные истории в стиле Бэта Драстона — переложение ковбойских рассказов с заменой слов: «лошадь» — «звездолет», «шестизарядный кольт» — «бластер» и так далее. Это условие оставило за бортом основную массу рассказов из «Weird Tales» тридцатых и «Planet Stories» сороковых — почти все это были страшные рассказы а-ля «меч и магия», переделанные под научную фантастику аналогичной заменой. Любые приключения на планетах, космические приключения и космические оперы годились только, если это были не просто переложения авантюрных сюжетов, общих для всех легких жанров, если в них было что-то — точка зрения, дух, намерение, делавшее их специфическими рассказами НФ, которые невозможно перевести — по крайней мере без потери воздействия на читателя — в другой жанр.
(Конечно, такие критерии субъективны. Я считаю себя способным уловить тонкую вкусовую разницу между космическими приключениями, космической оперой, инопланетной романтикой и приключениями на иных мирах — а во втором томе я считаю себя способным определить различия между киберпанком, «жесткой» фантастикой, радикально «жесткой» фантастикой и новой космической оперой стиля барокко, как различаю вкус ванильного, сливочного и шоколадного мороженого, — но различие вкусов вещь тонкая и трудноформулируемая, и то, что мне кажется сливочным мороженым, другому покажется ванильным.)
Но даже после такого отбора рассказов, которые мне хотелось включить в сборник, оставалось втрое или вчетверо больше, чем места на страницах. Если бы я мог выпустить многомерную, бесконечно расширяемую идеальную антологию, я бы с удовольствием оставил бы их все, отразив достаточно полную историю развития жанра, которой он вполне заслуживает — начав с периода «сверхнауки» двадцатых — тридцатых годов. К сожалению, в нашем реальном мире один том содержит лишь конечный объем материала, и приходится искать иной выход. Снова вышло на сцену сито отбора, и снова пришлось принимать решения— воистину драконовские насчет того, какие исторические периоды будут отражены в книге, а какие — не будут.
Чтобы эти решения были более понятны, Надо бы вспомнить полную историю развития жанра космических приключений — от начала в «Amazing Stories» Гернсбека в конце двадцатых и до самых девяностых, но на это у нас нет места. Достаточно будет сказать — и это будет безжалостно спрессованная и искаженная версия правды, не учитывающая десятков исключений и противоречий, — что к тому времени, когда самые ранние из приведенных здесь рассказов впервые увидели свет (после Второй мировой войны), научная фантастика миновала период, впоследствии названный «сверхнаучным» и приходящийся на двадцатые и тридцатые годы, период первого Великого Века космической оперы, когда такие писатели, как Э.Э. «Док» Смит, Рей Каммингс, Раймонд 3. Голлан, Эдмонд Гамильтон, Джон У. Кэмпбелл, Джек Уильямсон, Клиффорд Д. Саймак, и многие другие невероятно расширили сцену, на которой разыгрывались приключения научной фантастики. Скажем, до Э.Э. Смита авторы редко выбирали место действия за пределами Солнечной системы, но к концу «сверхнаучной» эры сценой стала вся Галактика — да и остальная вселенная. Вырос также масштаб приключений и стоящие на кону ставки — не зря же Эдмонда Гамильтона называли Сокрушителем миров и Уничтожителем планет. Космические флоты, состоящие из дредноутов в милю длиной, с их супероружием, разносящим планеты в пыль, бороздившие глубокий космос на протяжении всей истории научной фантастики (и попавшие из книг и журналов в телевизионные передачи и компьютерные игры), впервые ушли в полет со страниц журналов двадцатых и тридцатых годов. Но к 1948 году — когда появился самый ранний из рассказов сборника, «Рулл» Ван Вогта, — уже произошла кэмпбелловская революция в научной фантастике. Джон У. Кэмпбелл, новый редактор журнала «Astounding», волевым решением (подкрепленным примером радикально новых писателей, таких как Роберт А. Хайнлайн и Айзек Азимов) резко изменил критерии «хорошей» научной фантастики. Отбросив безвкусное и мелодраматическое массовое чтиво ради более мастерски написанного, более осмысленного материала, строго выдержанного с точки зрения науки, он поставил себе целью добиваться таких произведений, «которые могли бы быть напечатаны в журнале двухтысячного года» как написанные современником, без восторженных ахов, где автор «просто воспринимает технику как данность». (Конечно, постоянно бывали исключения, и в «Astounding» продолжали появляться довольно аляповатые космические оперы, как и потом в «Аналоге», когда журнал поменял название — поступок, символичный для желания Кэмпбелла уйти от низкопробности к респектабельности, цель, которую он ставил себе на протяжении всей жизни, но такую цель часто ставят. Однако Кэмпбелл, хотя и соблазнялся иногда быстро разворачивающимся широким полотном приключенческой истории — скажем, «Дюной» Фрэнка Герберта, которая, несмотря на некоторые осторожные размышления о природе общества, из тех, что как раз и нравились Кэмпбеллу, все же в основе своей является барочной космической оперой неслыханного в эру сверхнауки масштаба, — постоянно направлял журнал этим курсом.)
