Предел - [39]
Служанки умеют ругаться так, что позавидовать могут даже базарные торговки. Собственно, именно там, на базаре, они и учатся неприличному слогу. Аль Арвиль никогда не слышал таких оборотов и сравнений, но образность речи потрясла его больше, чем содержание. Пелли ругалась самозабвенно, выравнивая телегу, а нахальный возница хохотал вслед:
— Вся в дядьку! Вот повезет кузнецу с женой. Смотри, не зашиби молотом суженого!
Пелли пыхтя от возмущения, подгоняла Крысака. Крысак, как оказалось, был степенным тяжеловозом и разгонялся только до определенной скорости. Быстрый шаг был пределом его возможностей. Или желания.
Телега катила по пыльной дороге вдоль пригородов Малерны. С восточной стороны к стенам города примыкали деревни, население которых жило тем, что регулярно поставляло в город тот товар, который не имеет смысла возить морем: молоко, творог, мясо, а так же все, что давали окрестные сады, огороды, а местами и пасеки. Дорога все дальше отворачивала от моря, и оно все реже просвечивало через ветхие заборы и чахлые яблони.
Нэрнис, немилосердно поправ ногами всю ночь не спавшего Даэроса, переполз вперед к Пелли и стал наблюдать за искусством управления Большой Телегой при помощи маленьких женских рук. Как такая довольно большая скотина как Крысак, позволяет собой помыкать, он видел, но не мог понять отсутствия свободы воли у лошади. Очень хотелось расспросить Пелли, как ей удалось справиться с совершенно незнакомым конем. Допрос Даэроса Светлый брат благородно оставил «на потом». Пусть поспит. Надо же было так вжиться в роль, чтобы действительно заснуть, как только телега тронулась по дороге! В конце концов, они теперь едут вполне спокойно, укрытые этими тряпками от любопытных глаз. Можно сколько угодно разминать уши и чесаться. Можно и сапоги снять. Задувающий в лицо утренний ветерок уносит вдаль запах старых попон, и жизнь кажется вполне прекрасной. Нэрнис решил для начала облегчить участь отважной девы, управляющей могучим животным — расшнуровать платье и вынуть меч. Благодаря телеге, его было куда положить. А дорога… Пока не встретится первая развилка, будить Даэроса не стоит.
Пелли блаженствовала. Мерин был смирный. Даже слишком. Другой бы от такого свиста понес, а этот — только шарахнулся. К тому же она сегодня почувствовала себя богатой дамой. Всей суммы, которую она «промотала», бывшая служанка, конечно, посчитать не смогла. Но она помнила, как платила и платила. К тому же и серебром и золотом. А рядом сидел Он! И места было так мало, что сидеть получалось по-настоящему рядом. И впереди у них — долгий путь! Наверное, до самого этого незнакомого и очень далекого Дрешта. А что дальше — не важно. И дорога такая замечательная, не в пример узким улочкам Малерны. И все кругом такое новое и прекрасное. И пусть Даэрос спит как можно дольше, а Крысак идет медленно, как привык.
Когда солнце почти выползло в зенит, а домишки стали уж совсем нищие, Пелли вспомнила, что не помешало бы обзавестись провизией. Как-то уж очень было похоже, что жилье вскоре и вовсе перестанет встречаться. Остановив Крысака у более-менее приличного дома, Пелли спрыгнула со своего «насеста». Мешочек с остатками денег все еще был у неё, и она вошла во вкус распоряжаться им как угодно. В конце концов, хотя бы водой надо запастись. Солнце стало припекать, а Даэрос варился под навесом.
— Нэрнис! Подержите, пожалуйста, вожжи! Просто подержите. — Пелли передала кожаные поводья эльфу, который взял их так, как будто это были, по меньшей мере, змеи. Крысак фыркнул. Нэрнис сжал вожжи до побеления пальцев.
Несмотря на отсутствие меча под платьем, Пелли сохранила горделивую походку. А с гордячками в дорогих платьях не спорят, когда они сами назначают цену. Тем более, с такими глупыми, которые платят за провизию по ценам Малерны. Кто же откажется?
Пелли вернулась к телеге с двумя большими корзинами. Вода, яблочный сидр, хлеб, вареные яйца, местный сыр — всего и много, и всего за два медяка. Еще недозревшими яблоками хозяйка для Крысака снабдила её даром. Готовым мясом разжиться не удалось, зато телега украсилась у задка двумя курами, связанными за лапы. Пока Нэрнис размышлял, насколько допустимо так обращаться с живой птицей, Пелли взяла пару яблок и пошла лично знакомиться с Крысаком. Мерин позволил потрепать себя по челке, аккуратно схрумкал угощение и выжидающе переступил с ноги на ногу. Он никуда не торопился, а яблоки быстро кончились.
— Нэрнис, да бросьте, Вы, вожжи. Идите сюда, он такой славный! — Пелли приглашающе махнула рукой.
Нэрнис разжал пальцы, очень осторожно положил вожжи на мешок и сполз вниз. Аль Арвиль оказался между оглоблями, немного помялся, но успел перепрыгнуть преграду раньше, чем Крысак достал его копытом. Видимо, все-таки потревожил «скотинку». Пелли держала их приобретение под уздцы. При виде эльфа, Крысак передернул ушами — муха, наверное, укусила, и скосил глаза на пустые руки «гостя». Яблок не было. Крысак вздохнул. Свобода воли у коня все-таки имелась. Не всем было позволено его гладить. Нэрнис протянул руку и был укушен. Эльф вскрикнул.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Живет себе мирно Митавиа из дома Таркесс. У неё есть дядя. Дядя — учмаг. Это почти то же самое, что и маг, только — умный (на научной основе). Но, кроме как на любимой племяннице эксперименты магу ставить не на ком. Вроде бы ужасно… Миточка так и считает. Но… Но жизнь без экспериментов была бы скучна, правда? Во-о-от… Всякий, кто так думает — авантюрист! (Расовая принадлежность героини частично определена. Остальные фэнтэзийые расы присутствуют в полном объёме). За имя верховного мага дома Таркесс (Дмирта) особая благодарность Дмитрию Волку (http://samlib.ru/w/wolk_d/)Первая часть.
Попаданцы всех стран, объединяйтесь! В одном месте. (В Мутном). Шел себе человек по улице, а на него, допустим, цветочный горшок упал. И человек тоже упал. И очнулся в другом мире: гномы, эльфы, гоблины, средневековье и все ему одному — герою. А сколько таких? Какими только способами не попадают и кем только при этом не становятся?! На всех миров не напасешься и просторов для подвигов. Так что… обойдутся одним миром, специально для них выделенным.
Можно ли переспорить судьбу? Можно ли выбраться, словно из тёмного лабиринта, из полосы нескончаемых неудач: бедности, одиночества, постылой работы, конфликтов с сыном? Учительница музыки Зоя даже не пытается это сделать… до тех пор, пока ей не передают посмертный наказ бабушки: найти документы, подтверждающие дворянские корни их семьи. Ведь, по некоторым сведениям, семья эта – одна из ветвей старинного и прославленного рода!Выполняя последнюю волю покойной, Зоя невольно смотрит на себя по-новому. Теперь она иначе строит отношения с окружающими и даже решается осуществить давнюю мечту – попробовать играть джаз.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.