Предел Искушения - [54]

Официантка обслужила Илью и хозяина дома, после чего получила молчаливое приказание покинуть веранду.

— Илья Дмитриевич, — начал Всеволод Александрович, после того как они с Ильёй остались в одиночестве, — Мне понятен ваш сарказм. Но я не думаю, что стоит вести диалог в подобной манере. Во–первых это не конструктивно, а во вторых….

— Всеволод Александрович! Во–вторых, четыре человека мертвы, я получил огнестрельное ранение, нахожусь в розыске по подозрению в убийстве, книга не понятно где, хотя ваши помощники уверяли, что владеют ситуацией. А вы мне говорите про конструктивизм? — Илаев вспыхнул как спичка, но сумел совладать с эмоциями и взял себя в руки. О его поездке в горный домик он умолчал. Илья, догадывался, что Реболарову известно об этой его прогулке, но решил не торопить события. Тем более ему, не хотелось говорить о своих подозрениях к Элеоноре.

Реболаров невозмутимо выслушал, прервавшего его собеседника, и после того как Илья успокоился продолжил.

— Именно по этой причине я и прибыл сюда. Я не предполагал, что всё пойдет так скомкано. Хотя, в этом и заключается моя вина.

Всеволод Александрович встал из‑за стола и подошёл к небольшому круглому столику, плотно уставленному различными бутылками со спиртными напитками.

— Мне нужно было предусмотреть всё, но как видите я, к сожалению просто человек, а человеку, как известно, свойственно ошибаться.

Олигарх взял бутылку, повертел её в руках, продемонстрировал Илье. Это был не тот виски 26 года, которым он угощал Илью в Москве. Илья нехотя посмотрел на бутылку и снова попытался съязвить.

— А, что раритетными напитками вы угощаете только тех, кому нужно заморочить голову?

— Именно! — воскликнул Реболаров. — Ваша проницательность просто не знает границ. Ну, действительно, зачем поить человека бесценным напитком, если от него больше нет никакого прока.

И Реболаров с силой швырнул бутылку на каменный пол веранды. То, что секунду назад было виски, с сильным гулким хлопком превратилось в жидкую массу, состоящую из коричневатого цвета мути и мелкобитого стекла.

Илаев вздрогнул. А Реболаров выпрямившись во весь рост, широко расправив плечи, и выкатив вперёд грудь, рявкнул так, что в дверях веранды мгновенно возникли два всполошённых охранника.

— Прекратите истерику, господин журналист!

Затем, так же молниеносно, как и вспыхнул, он успокоился, жестам показав охране, что всё благополучно, и как ни в чём не бывало, взял следующую бутылку и снова продемонстрировал её Илье, с целью получить одобрение на употребление.

Как ни странно, но такое поведение олигарха несколько утихомирило агрессивный порыв Ильи. Нельзя сказать, что он рассчитывал произвести своим хамством впечатление на Реболарова, но внутренняя раздражённость, да ещё подогреваемая внешним спокойствием собеседника просто не удерживалась внутри. Когда же Всеволод Александрович продемонстрировал, наличие в его организме нервной системы, которая, как ни странно не являлась идеально спокойной, паритет был восстановлен, и Илаеву стало гораздо легче.

Реболаров подошёл к Илье, налил в его бокал виски. Он удивительно быстро избавился от приступа гнева и снова являл собой гостеприимного хозяина.

— Это хороший напиток, не тот конечно, что вы пили в Москве, но уверяю вас, что вы не почувствуете сильного различия.

Затем он направился к своему месту за столом, на четверть наполнил свой бокал, манерно закупорил бутылку, присел и после молчаливого опустошения питейного сосуда, не сводя при этом жёсткого взгляда с журналиста, продолжил ужин.

Илаев, отпил из бокала. Действительно не плохой виски! Но чего‑то не хватало. Возможно, не хватало одной маленькой, но совершенно необходимой для восхищения детали. Похожий виски Илаев уже пил, а то, что прежний напиток был более изысканный, лишало разум Ильи возможности дать такую же высокую оценку. Но, что бы, больше не казаться хамом, Илаев покачиванием головы и довольным выражением лица продемонстрировал своё удовольствие. На, что получил ответный дружелюбный взгляд хозяина дома.

— Илья Дмитриевич, я постарался компенсировать вам ваши моральные издержки. И не стану скрывать, не считаю, что деньги отданы вам зря, — сказал Реболаров и как бы мельком скользнул взглядом по руке Ильи, на которой красовались недавно приобретённые часы фирмы Rado.

Илья понимал, что вернуть гонорар он уже не может, так как потратил деньги, а по направлению взгляда понял, что эта покупка не осталась без внимания проницательного олигарха.

— Чёрт возьми. — подумал Илья, мысленно каря себя за легкомысленный поступок.

— Я уже говорил, что это ваш гонорар, и вы его заслужили, причём уже давно. — сказал Реболаров, и тон его стал как и прежде ровным и уважительным, — Я, как вы сами понимаете осведомлён, о ваших действиях здесь, и должен заметить, что не ошибся в вас.

Илаев удивлённо вскинул брови.

— Именно так. А что вас так удивляет? Со слов госпожи Ван Голланд, — сделав акцент на имени историка, Реболаров мельком взглянул на Илью, — Вы вели себя достойно, разумно и даже решительно в экстренных ситуациях. Я хотел бы продолжить сотрудничество с вами. Хочу сразу сказать, что ту часть работы, о которой мы говорили в Москве, будем считать выполненной. И сейчас мы с вами не связаны ни какими договорённостями. Теперь, есть только ваше желание и моя новая просьба, которая, как вы сами понимаете, будет оплачиваться отдельно и гораздо лучше. Сто тысяч евро!