Предел Искушения - [37]

— Как хомячок в банке. — ответил Илья и вымученно улыбнулся.

— Здесь в горах есть домик, мы едем туда. Обработаем тебе рану, если будет нужно приедет врач. — девушка дотронулась рукой до его головы, — Илья да ты весь горишь!

— У тебя есть выпить? — спросил Илаев, он чувствовал, как силы покидают его и он вот- вот вырубится.

— Мы уже скоро будем на месте, потерпи. Ты же сильный! — Элеонора вела машину нервно, стараясь как можно быстрее добраться до места, и поэтому собирала все кочки и неровности на грунтовке. Илью трясло, словно в кабине Российского Камаза.

— Интересно, а как ему там, в багажнике? — подумал Илаев и потерял сознание.

Очнулся Илья в комнате, на кровати. Рука уже не так ныла, она была хорошо перевязана и отмыта от крови. Илья был по пояс раздет и накрыт мягким пледом. Он попытался встать, ноги немного не слушались и в голове шумело, но всё же он поднялся.

Одежда его висела рядом на стуле. Он оделся и вышел из небольшой, но довольно уютной комнаты, и очутился в зале с круглым стеклянным столом в центре, светлой мебелью и камином с декоративным обрамлением из белого металла. За стеклянной стеной, являющейся одновременно фасадом, сквозь, лёгкие занавески был виден двор. Илья подошёл к стеклянному фасаду разбитому на отсеки пластиковыми рамами и толкнул входную дверь. Дверь открылась.

Илаев вышел на крыльцо дома. Машины Элеоноры не было видно, как и второй машины сопровождения. Он прошёл в центр двора и оглянулся на дом. Небольшой, в два этажа, из дерева и пластика; «В таком зимой не проживёшь$1 — подумал Илаев. Вблизи домов не было, во всяком случае, в доступной видимости. Он вернулся внутрь особняка и встал в центр зала.

— Есть кто‑нибудь!

Никто не отозвался. Он повторил вопрошание. Тишина.

— Странно. — подумал он, — Куда же все делись? И сколько интересно я был в отключке.

Илья оглядел комнату, Минеральная вода и стаканчики стояли на стеклянном столе, на камине он заметил пачку сигарет Marlboro. Илья открыл бутылку воды и залпом осушил её, прямо из горлышка. Затем подошёл к камину и взял сигарету, рядом лежала зажигалка Diamond. Илаев закурил и вышел во двор. Он присел на ступеньку крыльца и смачно затянулся.

— Богатый на впечатления отпуск. И довольно необременительная просьба Всеволода Александровича, — пошутил сам собой Илаев, и сам же разулыбался довольный отпущенной собой шуткой, — И что же дальше, господин Реболаров, в Грецию прибудут танки?

Илья встал и решил обойти дом, по мощёной дорожке, украшенной по бокам крупными круглыми камнями и низким фонариками. За углом дома, на гладко выстриженном газоне лежала лопата сильно запачканная свежей землёй.

— Хм, — усмехнулся Илаев, — И здесь живут огородники.

Илья сделал пару шагов вперёд и остановился. Два довольно крупных бурых пятна въелись, в светлую плитку дорожки, чуть дальше ещё пятно. Илаев скользнул взглядом по территории. На краю участка, кто‑то недавно закопал яму, он перевёл взгляд на лопату, сильно выпачканную землёй.

— Боже мой! — воскликнул Илаев и направился к свежей насыпи.

Шум приближающегося автомобиля заставил Илью остановиться. Он прислушался. Сердце выдавало частую барабанную дробь. Илья бросился к противоположному краю двора и притаился, за фикусом довольно внушительных размеров.

На территорию въехал автомобиль, который следовал за ними из дома Синеева. Сквозь лобовое стекло Илаев разглядел двоих, широкоплечих парней, транспортировавших в багажнике именно этой машины, Стилианоса, которого по всей вероятности закопали именно здесь, о чём свидетельствует лопата со свежими следами земли, холмик на краю участка и пятна крови, которые явно хотели замыть. Из чего Илаев сделал вывод, что Стилианос был жив, когда его привезли сюда, ведь из покойников кровь не льётся.

Илаев подождал, когда эти молчаливые парни, скроются в доме, затем в два прыжка перескочил через забор и бросился бежать.

Неожиданность, с которой столкнулся Илаев, однозначно придала ему сил. Боли в руке он практически не чувствовал, голова прояснилась, слабость отступила. Илья бежал вниз по склону, время от времени спотыкаясь о кочки и влетая всем телом в стройные кипарисы.

Илья бежал пока чувствовал, что он в состоянии бежать, но надежды на долгий марш бросок было мало. Когда Илаев почувствовал, что сил почти не осталось, он несколько замедлил движение, когда же сил не осталось вовсе, он остановился, опустился на колени и рухнул всем телом лицом вниз в ярко–зелёную траву.

Так он пролежал минут десять. Немного отдышавшись, он перевернулся на спину и лежал неподвижно ещё некоторое время.

Нагретую солнечными лучами землю покрывала мягкая травка. Илья лежал на спине и дышал полной грудью горным воздухом, насыщенным вкусом шалфея, розмарина, чебреца и ещё какими то приятными запахами. Он смотрел в яркое, залитое солнцем небо и думал.

Он думал о том, насколько человек может быть жестоким и коварным, когда речь идёт о его благосостоянии, как легко он может отобрать и не испытывать по этому поводу никаких мук совести, причём отобрать всё не исключая самого ценного, что может быть у людей — их жизнь. Он думал об Элеоноре, ему не хотелось верить в правдивость версии Синеева, но даже если это было так, то он верил в то, что её обманули, увлекли, и обвели вокруг пальца, воспользовались её наивностью и чистотой, для того, что бы с её помощью вершить свои злодеяния. А она не такая! Она наивная, трепетная, душевная и честная, и если бы не условия, в которых она оказалась, то никогда бы не стала творить, то чего сама не ведает.