Преддипломная практика - [29]

—           Ну... — Роан задумался о том, как бы ответить, чтобы не обидеть подопечную.

—           Понятно.

Джульетта печально вздохнула и пошла приводить в чувство подругу, пока та тоже не додумалась падать в обмороки у ног красавца.

Каша пригорела и начала препротивно вонять. Кто-то бросился спасать ее остатки и перевернул котел прямо в костер. Потом отвлекшийся от проблемы размножения оборотней Хэнэ организовал раздачу хлеба с вяленым мясом. Студентусы поворчали немного, но, видимо, и так не шибко хотели той каши, рассчитывая после пропущенного обеда хорошо покушать вечером в городке, и расселись сражаться едой. Девушки, успев причесаться, переодеться и немного прийти в себя, о чем-то шушукались. У парней волшебным образом появилось откуда-то пиво, которое они попытались незаметно выпить. Фламма одаривала окружающих такими взглядами, словно подозревала, что все они сговорились и теперь будут мешать ей окучивать неприступного оборотня. Помощники Хэнэ, переругиваясь, вязали какие- то веревки, которые то ли перетерлись, то ли были плохо завязаны изначально. Оборотни, похоже, рассказывали друг другу анекдоты, потому что время от времени начинали громко смеяться. А посреди этой идиллии возвышался все так же сидящий на лошади Янир и недовольно смотрел на кусты, росшие у дороги.

—           Может, его там приклеили? — спросила Джульетта, отдав свою порцию мяса коту Яса и догрызшая хлеб. — Не может же он настолько девушек бояться.

—           Он что-то слушает, — сказал Малак.

—           Что? — удивился Льен.

—           Не сказал. Но сказал, что это важно и он так дар развивает.

Компания посмотрела на Янира с сомнением. Он ответил обаятельной улыбкой. А в кустах, которые оборотень до сих пор пытался сжечь взглядом, что-то негромко затрещало. Да еще и так вовремя — как раз в шуме, смехе и гомоне наступила пауза.

—           Медведь! — испуганно закричала маленькая темноволосая девчонка, роняя хлеб.

Вопль получился таким искренним, что большинство парней тут же вскочили на ноги, конь Янира заплясал на месте, а в несчастные кусты полетело все, начиная от камней и металлической кружки и заканчивая разнообразными защитно-боевыми плетениями. Кусты практически взлетели в небеса, роняя комки земли с корней, камни, успевшие до них долететь, и все ту же кружку. Поднявшись повыше, они уронили вопящего мужика прямо в яму, которая появилась после их отлета, а потом рухнули сверху.

—           Королевская жаба, — сказал Роан, вставая на ноги.

Если честно, он даже какую-то удовлетворенность ощутил. Словно наконец-то все пошло, как должно было. И теперь точно все будет хорошо.

Правда, мужика из-под кустов следовало вытащить побыстрее, а то если студентусы еще и бросятся его спасать, он точно не выживет.

—           Интересно, что он там делал? — задумчиво спросил сам у себя Роан и пошел к пострадавшему, пока студентусы переглядывались и явно не понимали, что теперь следует делать — сравнять кусты с землей окончательно, успокоить девчонку, все еще неуверенно попискивающую что-то о медведе, или спокойно продолжить кушать, предоставив преподавателям самим разбираться.

Извлеченный из-под выкорчеванных кустов мужчина выглядел так себе, а вел себя еще хуже. Вместо того, чтобы поблагодарить преподавателей за спасение, а студентусов за то, что не убили, он начал вопить какую-то чушь о своем высоком происхождении, не менее высоком звании и том, что все еще пожалеют.

—           А может, его закопать обратно? — мечтательно спросил Рой Дезим, младший преподаватель и вроде как первый помощник главы экспедиции, то есть Роана.

Мужик задохнулся от гнева, а потом разродился речью о том, что с иноземными послами так поступать нельзя и что он кому-то будет жаловаться. Кому именно, не желающий даже представиться мужик почему-то не говорил. И Роан подозревал, что он попросту сам пока не определился. Ну или изначально понимал, что все его жалобы останутся не услышанными. Никто же его не заставлял лезть в кусты и пугать девушек.

—           Кстати, — задумчиво сказал Роан, когда жертва боевых студентусов немного выдохлась и замолчала. — Что вы в тех кустах делали?

Посол замялся, засмущался и почему-то посмотрел на Янира, а потом выдавил из себя:

—           По нужде ходил.

—           Да? — искренне удивился Яс, которому как всегда больше всех было надо. — А это единственные кусты в окрестностях? Или вы специально стремились поближе к нам, в надежде, что там вам составит компания девчонка покрасивее?

—           Ну это... — еще больше засмущался посол и опять посмотрел на Янира.

—           За мной он следил, — сказал Янир в ответ и неприятно улыбнулся. — Они хотят, чтобы я вернулся, а я не хочу и не вернусь. Пускай все там хоть сгорит, хоть сгниет, а хоть и под землю провалится. Главное, чтобы без меня.

—           Как вы можете так говорить? — возмутился посол.

—           А так.

—           Ваш отец...

—           Этот человек мне не отец. Причем, он сам об этом заявил во всеуслышанье, — отрезал Янир и величественно велел: — Отстаньте от меня!

Фламма, с большим интересом наблюдавшая за этим разговором, прижала ладонь к сердцу и печально вздохнула. Янир ей в этот момент казался героем старой баллады. Прекрасным и одиноким, пережившим предательство, но с таким чувством долга, что обязательно вернется к предателям и красиво там сложит голову в битве с неравным по силе врагом. А потом жестокое королевство провалится под землю. Ну или на его месте вырастет огромная гора, которую не перелезть, не обойти и не переплыть...