Предают только свои - [31]

Глава восьмая

Выезжали в пять утра, когда было уже полностью светло, но воздух еще хранил прохладу ночи. В половине пятого под окнами раздался звук двигателей. Сразу подошли и автобус, и две боевые машины пехоты, в каждой из которых ехало по отделению морских пехотинцев. Старший сержант контрактной службы, заместитель командира взвода, передал полковнику Черноиванову, уже пришедшему за «волкодавами», переговорное устройство для связи между автобусом и сопровождением.

– Пользоваться, товарищ полковник, я вас сейчас научу…

– Не утруждай себя, старший сержант, мы умеем. Раньше сами с такой техникой работали, – за Черноиванова ответил Радиолов, забирая переговорное устройство из рук полковника и устраивая в карман «разгрузки» на правой стороне своей груди. В аналогичном кармане на левой стороне груди лежал КРУС «Стрелец». Новая экипировка была примерена и даже проверена внутри базы под тепловизионным прицелом автомата, и «волкодавы» не высказали в отношении нового комплекта одежды никакого неудовольствия. Даже наоборот – степень меняющейся маскировки бойцам понравилась так же, как и их командиру. В остальном форма одежды не изменилась. Все было так же, как и на старой, только с некоторыми полезными добавлениями. Так, КРУС в старом комплекте крепился к «разгрузке» с помощью специальной клипсы, а на новом комплекте для «Стрельца» имелся специальный отдельный карман, строго подходящий по размеру. У командира на одежде был большой карман под «планшетник», у бойцов комплекты были, видимо, солдатские, и в их карманы умещался только приемоиндикатор. Подсумки под магазины для автомата частично выполняли роль бронежилета, прикрывая нижней своей частью противоосколочную юбку, которая считалась такой же составляющей бронежилета, как и противоосколочный воротник. Хотя эти компоненты имели название противоосколочных, в реальности они не могли защитить только от пуль, летящих прямой наводкой. Если пули летели под углом меньше сорока пяти градусов или вообще по касательной траектории, то и юбка, и воротник их удары выдерживали, хотя смягчать их, как бронекерамические пластины, не могли. Сами бронежилеты остались прежними. Пришлось только разобрать их по пластинам и вставить пластины в новый чехол. А в целом при всей условности существующих размеров одежды решающее значение имел только рост, да и то лишь в определенных пропорциях. Вся одежда легко подгонялась по фигуре с помощью множества ремней и липучек. Ну и, естественно, всегда важную роль в экипировке играла обувь. Боец со стертой в кровь мозолью на ноге только на треть является полноценным бойцом – это известная истина. Он даже мысли свои контролировать не может и думает не о боевой обстановке, а о том, как бы ступить с наименьшей болью. И, чтобы не менять постоянно обувь на новую взамен привычной старой, которая ничего не натирает и ступню держит, как зажатую в руках, конструкторы одежды придумали чехлы на берцы. Чехлы были составной частью всего комплекта камуфлированного костюма, сшиты из той же ткани и легко крепились на берцы с помощью тех же липучек.

Группа, таким образом, была полностью экипирована, вооружена даже в большем объеме, чем перед выездом в Тартус, – добавилось шесть контейнеров огнеметов «Шмель», – и готова к выезду на самое опасное задание.

Отъезжающих никто не провожал. Радиолов только сдал комнату, в которой проживала группа, под поверхностный взгляд мичмана, помощника дежурного по комендатуре базы, которому и вручил ключ от двери. Мичман не стал проверять даже комплектность постельного белья, чтобы не задерживать отъезжающих. Пришлось только по непонятной причине простоять почти пять минут перед воротами, пока солдат морской пехоты не вышел и не открыл их. Дальше двинулись на вполне приличной для старого автобуса скорости между двух боевых машин пехоты.

Только когда покинули пределы города и миновали первую пригородную деревню, головная БМП остановилась. За ней остановились и автобус, и вторая БМП. Задержка была вызвана тем, что морские пехотинцы пожелали перебраться «на броню». Радиолов мог только одобрить такое желание. Глотать пыль было все же лучше, чем расстаться с жизнью. Хотя так близко от Тартуса ждать засады не приходилось, все же лучше было бы обезопасить себя. Капитан хорошо знал, что в случае засады и при наличии у нее гранатомета с бронебойными гранатами первый выстрел последует в головную машину, второй – в замыкающую. Это будет попытка запереть автобус и лишить его возможности маневра, чтобы потом спокойно расстрелять статичную цель. А при попадании бронебойной гранаты в БМП, при пробитии защиты, внутри на короткое мгновение создается чрезвычайно высокое давление, которое человеческий организм выдержать обычно не в состоянии. После пробития гранатой брони в бронетехнике редко кто выживает. «На броне», конечно, более высок риск получить пулю. Но там, при хорошем стечении обстоятельств, могут спасти бронежилет или шлем, там стрелок может промахнуться, и есть возможность спрыгнуть в пыль, перекатиться и за счет перекатывания избежать второй автоматной очереди или же ответить на нее собственной очередью. Это во всех частях спецназа хорошо знали. А морская пехота – это тоже спецназ, и достаточно качественно подготовленный.