Предательство Тристана - [27]

Примерно час спустя он сидел в темном нефе мрачной ветхой церкви близ площади Пигаль. Грязные стекла витражей в апсиде почти не пропускали света. Кроме него, здесь было лишь несколько старух, которые торопливо молились, стоя на коленях, и зажигали свечи. Пахло спичками, воском и потом, и в этой смеси запахов не было ничего неприятного.

Эта церквушка уже много лет пребывала в заброшенном состоянии, но, по крайней мере, благополучно пережила вторжение нацистов. Нет, они не уничтожали никаких зданий в Париже, не разрушили и даже не закрыли ни одной церкви. Напротив, католическая церковь сама подрывала свой престиж, заключая сепаратные сделки с нацистскими оккупантами, и, надеясь тем самым сохранить свои права, шла навстречу новой диктатуре.

Меткалф снова почувствовал, что оружие может ему пригодиться.

Но вот он заметил священника, одетого в сутану с римским воротником; его щуплая фигурка едва угадывалась под просторным черным одеянием. Он опустился на колени перед изваянием святого, зажег свечку и поднялся. Меткалф выждал несколько секунд и проследовал за ним к древней двери, за которой находился вход в подземный склеп.

Маленькая сырая комнатка слабо освещалась прикрепленной к потолку лампочкой.

Коркоран откинул капюшон своей сутаны и сел у небольшого круглого столика возле незнакомого Меткалфу мужчины, малорослого, краснолицего и какого-то помятого. Воротничок рубашки ему жал, галстук был слишком коротким, дешевый пиджак, казалось, был с чужого плеча. Рядом с элегантным худощавым Корки он казался совершенно не на месте.

– Джеймс, – с чуть заметным, но многозначительным ударением произнес Коркоран, обращаясь к Меткалфу. – Познакомьтесь, это Чип Нолан.

Интересно, Коркоран назвал его вымышленным именем. Конечно, Корки был форменным параноиком и больше всего заботился о том, чтобы одна рука никогда не знала, что делает другая. Стивен мельком подумал, могло ли имя Чип Нолан быть настоящим?

Меткалф пожал руку коротышки.

– Рад познакомиться, – сказал он.

Пожатие Нолана оказалось крепким, ясные глаза глядели спокойно и пристально.

– Взаимно. Вы полевой работник Корки, вот и все, что мне о вас известно. Но уже одно это чертовски впечатляет меня.

– Чипа одолжило нам ФБР, для помощи нашей технической секции. Эксперт по бумагам, печатям и техническому оборудованию.

– Вы отправляетесь в Москву, так? – констатировал Нолан, поднимая с пола большой тяжелый кожаный чемодан и ставя его на стол. – Я ни боба не знаю о вашем назначении, и так это все и должно оставаться. Я здесь для того, чтобы снабдить вас оборудованием и всякими игрушками, которые вам, возможно, пригодятся. Мешок с чудесами, так мы его называем. – Он хлопнул ладонью по видавшему виды чемодану. – Это, кстати, ваше. Подлинный-расподлинный советский чемодан, изготовленный в Красногорске. – Он откинул крышку, продемонстрировав умело сложенную одежду, в том числе костюм; все было аккуратно упаковано в оберточную бумагу. – Настоящая советская одежда, – продолжал хвастаться Нолан, – изготовлена на текстильной фабрике имени Октябрьской революции и куплена в ГУМе – советском универмаге на Красной площади. Правда, все искусственно состарено и потерто. Русские нечасто покупают тряпье, это точно, так что им приходится таскать одежки куда дольше, чем нам, американцам. Все сшито точно по вашим меркам. – Он развернул бумагу и извлек пару дешевых на вид коричневых ботинок. – Эти штуки тоже самые настоящие. Можете мне поверить, здесь, на Западе, вы не сумеете купить такую дрянь. А первое, на что глядят русские, это обувь, сами увидите. И по башмакам они могут сразу же распознать иностранца.

Меткалф поглядел на Корки, сидевшего с таким видом, будто он витал где-то в облаках.

– Вообще-то я не собираюсь внедряться в Россию в облике аборигена, – сказал Стивен. – Я еду туда открыто, законно, в качестве самого себя.

– Да, Джеймс, вы отправитесь туда самим собой, это правда. Но ведь никогда нельзя предвидеть все варианты. Всегда нужно знать имеющиеся выходы. Очень может быть, что вам придется превратиться в кого-то еще.

Меткалф кивнул. Старик был, конечно же, прав.

Затем Нолан показал сверхминиатюрную фотокамеру, в которой Меткалф узнал модель «Рига минокс». Он кивнул; здесь ему объяснений не требовалось. Тогда человек из ФБР извлек колоду карт и выложил их на столе веером.

– Взгляните-ка на это, – не без гордости предложил он.

– А что это такое? – поинтересовался Меткалф.

– Сверхсекретная карта Москвы и ее окрестностей. Вы же не хотите, чтобы вас сцапали там с настоящей картой – тогда вас засунут в Лубянку, а ключ от камеры выбросят. Карты почти всегда состоят из двух склеенных бумажек, так вот, здесь между ними в каждой карте игральной спрятана пронумерованная часть карты географической. Нужно просто снять с карты лицо. А лишний резиновый клей вы можете просто стереть пальцем.

– Умно, – похвалил Меткалф.

Человек из ФБР перешел к демонстрации ассортимента потайного оружия; все это Меткалф уже видел прежде: пистолет, крепящийся к запястью, пояс с тайниками, в пряжку которого вмонтирован специально переделанный пистолет «уэбли» калибра 0,25 дюйма, из которого можно стрелять при помощи вделанного в ремень тросика. Затем он вынул парусиновый футляр для бритвенного прибора, расстегнул «молнию» и извлек бритву и кисточку для бритья. Кисточку Нолан катнул через стол Меткалфу, и тот принялся ее рассматривать. Он попробовал открутить ручку, разделить ее, но она казалась цельной.