Предательство по любви - [15]

– Рад видеть вас снова, мисс Лэттерли, – проговорил он с улыбкой. – Будьте любезны пройти в кабинет, где мы могли бы поговорить о том деле, которое вас сюда привело.

Он отступил, пропуская посетительницу, вошел следом за ней и прикрыл дверь. Эстер опустилась в одно из предложенных ей больших удобных кресел. В кабинете тоже почти ничего не изменилось: это была просторная, без гнетущей атмосферы, создаваемой чрезмерным количеством книг, купающаяся в свете, беспрепятственно проникавшем сквозь большие окна, комната.

– Благодарю, – сказала женщина, оправляя юбки.

Рэтбоун сел за стол и взглянул на гостью с интересом.

– Очередная чудовищная несправедливость? – спросил он, и глаза его просветлели.

Внезапно Эстер почувствовала необходимость защищаться; подчас ее пугала манера Оливера вести разговор. Впрочем, такова уж его профессия: ставить вопросы так, чтобы, отвечая, люди невольно выдавали себя.

– Было бы глупо судить об этом заранее, мистер Рэтбоун, – ответила она с очаровательной улыбкой. – Если бы вы были больны и, обратившись ко мне за помощью, стали объяснять, как мне надлежит за вами ухаживать, я бы рассердилась.

Такой ответ весьма позабавил адвоката.

– Я это учту, мисс Лэттерли, – усмехнулся он. – Но вряд ли я когда-нибудь стану оспаривать ваши суждения в области ухода за больными. Когда мне нездоровится, я жалкое создание, уверяю вас.

– Люди становятся жалкими созданиями и когда их обвиняют в преступлении, а рядом нет никого, кто бы сумел им помочь.

– Насколько я понимаю, вы намекаете, что в данном случае помочь могу лишь я, – сказал юрист. – Что ж, я польщен!

– Не исключено, что сможете, если, конечно, соизволите ознакомиться с делом, – съязвила Эстер.

Ее собеседник широко улыбнулся. Зубы у него были великолепные.

– Браво, мисс Лэттерли! – воскликнул он. – Вижу, что иного выхода у меня нет. Будьте добры, расскажите, что это за дело.

– Вы читали о недавней смерти генерала Таддеуша Карлайона? – спросила женщина, чтобы не тратить время на изложение информации, которая и так была ему известна.

– Видел некролог. Кажется, несчастный случай, не так ли? Упал, будучи у кого-то в гостях… Выходит, это не несчастный случай?

– Нет. Судя по всему, причиной смерти было не падение.

– В некрологе не сообщались подробности.

В памяти Эстер возникло лицо Дамарис и эхом прозвучала отпущенная ею мрачная шутка.

– Нет… Подробности слишком уж нелепы, – вздохнула она. – Он опрокинулся через перила прямо на пустые рыцарские доспехи.

– И свернул себе шею?

– Нет. Пожалуйста, не перебивайте меня, мистер Рэтбоун, – все равно вы не угадаете. – Эстер сделала вид, что не замечает его удивления. – Все вышло очень странно. Он напоролся на алебарду, вставленную в перчатку рыцарских доспехов. Вот только полиция считает, что это невозможно. Следовательно, удар алебардой был нанесен, когда Карлайон уже лежал на полу без сознания.

– Понимаю, – с напускной скорбью сказал Оливер. – Итак, это было убийство. Я прав в своих умозаключениях?

– Да. Полиция вела расследование несколько дней, вернее, почти две недели. Генерал скончался вечером двадцатого апреля. А теперь его вдова Александра Карлайон созналась в преступлении.

– Чего и следовало ожидать, мисс Лэттерли. К сожалению, в описанных вами событиях нет ничего невероятного или нелепого. В той же степени нелепо все, что связано с человеческими отношениями. – Рэтбоун так и не задал вопрос о цели ее визита, но ни на секунду не ослаблял своего внимания.

– Возможно, она виновата, – ровным голосом продолжала Эстер. – Но дело в том, что сестра покойного Эдит Собелл уверена в обратном. Она убеждена, что Александра взяла на себя вину, чтобы уберечь свою дочь Сабеллу Поул, особу легко возбудимую и вдобавок ненавидевшую отца.

– И затесавшуюся среди гостей?

– Да… Если верить другой сестре генерала, Дамарис Эрскин, которая тоже присутствовала на том злополучном вечере, возможность столкнуть бедолагу с лестницы имели сразу несколько человек.

– Но я не могу защищать миссис Карлайон против ее желания, – напомнил Рэтбоун. – Без сомнения, у семейства Карлайонов есть свой собственный адвокат.

– Да, это Певерелл Эрскин, супруг Дамарис. Но Эдит заверила меня, что он с готовностью передаст это дело более искусному коллеге.

Губы Оливера скривились в улыбке:

– Благодарю за комплимент.

Но Эстер решила не отвечать на эту фразу.

– Пожалуйста, повидайтесь с Александрой и хотя бы ознакомьтесь с ее делом, – со всей серьезностью попросила она. – Боюсь, в противном случае они отправят ее на всю жизнь в приют для душевнобольных преступников, только чтобы уберечь семейство от скандала. – Мисс Лэттерли чуть подалась вперед. – Подобные заведения мало чем отличаются от ада… А для здорового человека, просто пытавшегося защитить свою дочь, они будут хуже смерти.

Насмешка исчезла с лица юриста, а в глазах у него появилась тревога.

– Я озабочусь этим делом, – проговорил он. – Если вы попросите мистера Эрскина принять мои услуги. Тогда я смогу обещать вам это твердо. Хотя еще неизвестно, удастся ли мне убедить миссис Карлайон открыть всю правду.

– Может, вам нанять мистера Монка, чтобы он провел для вас расследование… – начала было женщина, но запнулась.