Предательство - [3]
В один из таких вечеров, когда унылый дождь за окном только усиливал сумрачное настроение, я подошел к полке и привычно взял синюю книгу.
Выбранный наугад рассказ на удивление почти стерся из памяти и читался почти как в первый раз. И хотя события ничем не напоминали те, что уже месяц не давали мне спать, каким-то странным образом они вызывали в памяти недавние досады и разочарования. Вместо того чтобы целиком погрузиться в чтение, я обдумывал надоевшую проблему, автоматически скользя взглядом по буквам. И вдруг из стоявших перед глазами фраз соткался вопрос. "А ты уверен, что это действительно проблема? – шепнула мне книга. – А что если взглянуть на подобную ситуацию с другой стороны? Например, вот так…" Я усмехнулся.
Решение не могло быть таким простым. И к тому же рассказ этот был читан десятки раз. Я отложил книгу и, возвращаясь мыслями к своим проблемам, отправился спать. А на следующее утро уже четко знал, как следует поступить для того, чтобы вскрыть этот нарыв. Выход, подсказанный книгой, был не просто хорошим – он был единственно верным.
Дальше закрывать глаза на происходящее было нельзя. Все эти годы я встречался лицом к лицу с чем-то не укладывающимся в привычные представления – и лишь по-страусиному прятал голову в песок. Объяснение напрашивалось само собой – фантастическое, нелепое и все же не имеющее альтернативы. И вопреки возмущающемуся здравому смыслу я начал следить за книгами, за словами и предложениями, которые они с такой готовностью выставляли мне напоказ. Вечер за вечером я приходил в кабинет, раскрывал один из томов и читал, читал, читал. На первый взгляд слова оставались те же. Но, тем не менее, теперь я мог поклясться, что они меняются. Эти изменения нельзя было зафиксировать, они струились, текли меж пальцев словно вода, но так же как вода они были ощутимы. Рано или поздно текст преображался. Я пытался дословно запоминать реплики, фразы, даже целые параграфы, но все впустую. Именно заученные строчки оставались неизменными.
Однако подчас и они, сплетаясь с окружавшими их предложениями, начинали приобретать иной смысл – не совсем тот, который они несли в себе за неделю то этого. Я даже пробовал фотографировать страницы и через какое-то время сверять фотографии с оригиналами. Тщетно: они всегда совпадали до последней буквы. Совпадали – и все же воспринимались по-другому.
И в какой-то момент происходящее сломало и без того хрупкую грань между реальностью и чудом. Больше я не сомневался. Я знал, что отныне эти книги будут меняться со мной – вплоть до того момента, когда я сам перестану меняться. Отныне их создатель был не метафорической родственной душой. Он стал живым, реальным другом, человеком, которому я доверял как себе и который всегда меня понимал. Я обращался к нему в своих мыслях, а он говорил со мной через своих героев. У меня была жена, двое детей, сотни знакомых, десятки приятелей, три-четыре человека, отношения с которыми формально подходили к определению дружбы. Но был только один истинный друг – он.
Разделявший нас век являлся меньшей преградой для общения и понимания чем расстояние в два квартала.
И постепенно я привык. Стоило чему-нибудь по-настоящему заинтересовать или обеспокоить меня – и через некоторое время в синих книгах я начинал находить соображения на эту тему. Вначале они всплывали как отрывочные фразы, потом превращались в параграфы, затем в разрозненные эпизоды. Под конец, если эта тема действительно много значила для меня, она становилась центральной нитью одного из его произведений. Как это происходило, какие немыслимые силы делали это общение возможным, я не знал – и не желал знать.
Настоящую дружбу не рассматривают в микроскоп, какой бы странной она не была.
Так продолжалось не один год. А два дня назад мне абсолютно случайно попал в руки сборник писем. Его писем. Я никогда не был любителем читать переписку известных людей. Ведь что ни говори, а личные письма предназначаются только для тех, кому они отправлены, и никак не для тысяч любопытствующих читателей. Но тут дело было иное. Если кто-то из ныне живущих и имел право читать эти письма, то это был я. Мы доверяли друг другу. Кроме того, возможно в письмах он как-то отразил то, чему всю жизнь не мог найти объяснения – дружбу с человеком, жившим семьдесят лет спустя. И серая книжка в глянцевой бумажной обложке была раскрыта.
Я пропустил обязательное предисловие, на минуту задержался на плотных листах с фотографиями, пролистал воспоминания нескольких друзей. Все это не представляло особого интереса. Мне нужны были только строчки написанные им самим. Я знал, что лишь из них зазвучит знакомый голос. И голос зазвучал.
"… Как поживаешь? По-прежнему беспокоят почки? Наладилась ли семейная жизнь? У меня все так же. Ремонт продвигается медленно. А издательство между тем не сдается…" Я прочел одно письмо, другое, третье… Что-то было не так. Это был не он. Совсем не он. Из писем на меня смотрел желчный, меркантильный и что самое невероятное, скучный человек. Он мечтал о новом доме и поносил издателей. Он жаловался на зависть соседей и с удовольствием злословил о знакомых. Он занудно излагал свои соображения о растущих ценах и сетовал на злонравие критиков. Он был мелочен и неинтересен. Я перевернул книгу и глянул на обложку. Сомневаться не приходилось – это были действительно его письма. Но лучше бы я их не читал. Пожалуй, и он не хотел бы, чтобы эти письма попались мне на глаза.
Искусственно созданный замкнутый мир, в котором проводится уникальный эксперимент — эксперимент по созданию человека, лишенного понятия Смерти…Здесь обитают только Актеры — и Зритель.Здесь не стареют и не умирают.Здесь наперед известно все, кроме одного — КТО из играющих в игру бессмертия — Актеры, а кто — Зритель?..
Они — восходящие звезды. Они — на пути к ослепительному успеху. Они — это одиннадцать преуспевающих менеджеров, съехавшихся в уединенный отель на недельный семинар по искусству управлять. И начинается «Ватерлоо» — игра, по условиям которой одиннадцать выбирают одного лидера. Неожиданно приятельская атмосфера сменяется интригами и подозрительностью, смутные угрозы становятся реальной опасностью. Некоторые из участников начинают подозревать, что у этого странного тренинга есть «второе дно».
Молодой журналист становится участником странного эксперимента, где людей учат притворяться бессмертными. Но почему бессмертные так несчастны? И почему даже обещание вечной жизни не спасает от фальши и притворства?Юрий Алкин – мастер психологической интриги, придавший новое измерение классическому детективу и фантастике. Именно такой литературы ждет поколение, воспитанное Интернетом и уже успевшее перерасти рамки сетевой прозы.
Сначала, как лавина, упал тот день. Упал — и в клочья разнес уютное, с детства привычное чувство безопасности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.