Предательский язык тела и мимики. Как понять, что тебе не рады - [74]

При фальсификации, напротив, информация не только замалчивается, но изменяется путем ее замещения ложными сведениями или различной интерпретацией одних и тех же фактов.

При этом могут использоваться:

– переформулирование: факт представляется таким, каким он не является. Классический пример, когда муж, застигнутый на месте в постели с любовницей, восклицает: «Это не то, что ты думаешь». Это смешно звучит, однако при всей нелепости объяснения, может сработать, если жена видит мужа просто обнимающим какую-то женщину: в этом случае он может оправдаться, говоря, что утешал ее. Сходной стратегией может воспользоваться вор-карманник, пойманный с чужим бумажником в руке, утверждая, что поднял бумажник с земли, чтобы вернуть его владельцу;

– притворство: придумывается полностью фиктивная реальность для того, чтобы скрыть истину; так создаются фальшивые алиби ad hoc[14]; путаница: хитрость состоит в том, чтобы запутать следствие, указывая на противоречия и слабые места в доказательствах, или интерпретации другого человека.

Обычно, когда представляется возможность выбора, как именно соврать, то предпочтение отдается утаиванию или фальсификации: первая из этих альтернатив действительно предоставляет лжецу различные преимущества.

Прежде всего, скрывать правдивую информацию гораздо проще, чем заменять ее фальшивой, поскольку при этом не нужно ничего придумывать и запоминать придуманное, следовательно, подвергать себя риску ошибиться и быть уличенным во лжи.

Во-вторых, укрывание воспринимается как социально приемлемое, не криминальное действие, морально более приемлемое.

Наконец, такой способ изменения истинной реальности легче всего оправдать впоследствии, когда скрытый факт всплывет на поверхность: можно легко сослаться на забывчивость, незнание, недооценку значимости сведений и т. п.

Ссылка на забывчивость – это средний путь между укрыванием и фальсификацией: обычно лжец прибегает к этой стратегии, когда ставится вопрос ребром, избегая, таким образом осложнений, неизбежно возникающих, когда приходится держать в голове придуманную историю.

Утаивание – это тактика, которую обычно используют, когда не хотят, чтобы собеседник догадался о наших эмоциях. Таким образом, можно скрыть свое разочарование или грусть, приложив палец к уголку глаза, как будто для того, чтобы стряхнуть ресничку (хотя, на самом деле, так смахивают слезу); мы можем улыбаться, чтобы скрыть чувство замешательства; еще можем приложить руку к носу, чтобы скрыть невольную улыбку, или дрожание губ, которые в таком случае можно также сжать покрепче.

Некоторые эмоциональные реакции тем не менее бывает трудно утаить, поэтому тот, кто не хочет себя выдать, напротив, не будет их скрывать, приписав их другим причинам; или может даже преувеличить или высмеять их.

Пол Экман выделил еще три типа лжи:

– преувеличение, чтобы развеять сомнения другого человека. Ученый привел в пример жену, которая, заподозрив, что ее муж завел интрижку на стороне во время деловой поездки, потребовала от него объяснений; он ответил ей с саркастической улыбкой, что каждый вечер он ложился в постель с новой любовницей, а несколько раз проделывал это даже во время обеденного перерыва;

– полуправда: в качестве примера такой стратегии можно привести мужчину, который на вопрос, правда ли, что у него был роман с соседкой по дому, ответил только: «Да, она миленькая».

– двусмысленные комментарии: они приводят другого человека к ошибочным выводам. Например, друг, устроивший выставку живописи, интересуется нашим мнением. В этом случае мы могли бы ответить: «В этих картинах действительно есть что-то особенное; как тебе пришло в голову использовать эту технику?» Это утверждение, как можно догадаться, не заключает в себе никакой оценки.

Предрассудки

Как уже было сказано в предыдущих главах, наши разнообразные впечатления от общения с другими людьми в основном являются мимолетными, непроизвольными и интуитивными, при этом выводы часто делаются на основании беглого взгляда.

Такие поспешные суждения принимают форму идеи, которая становится навязчивой и цепкой.

То же самое относится к оценке лжи: если у кого-нибудь прочная репутация искреннего и честного человека, то мы склонны считать его таким в любой ситуации и, наконец, перед лицом испытания, которое может свидетельствовать об обратном; например, если мы встречаем человека с приятной внешностью, холеного и ухоженного, то мы готовы считать его также искренним и честным, в отличие от мало привлекательного или небрежно одетого индивидуума.

Кристиан Мейсснер и Саул Кассин продемонстрировали, что многие полицейские исходят из предположения, что подозреваемый всегда виноват, следовательно, они бывают склонны видеть признаки вранья там, где есть только сигналы стресса, используют принудительные и жестокие методы, чтобы выбить признания у невиновных людей.

Составные части лжи

Мирон Цукерман и Роберт Драйвер были первыми, кто утверждал, что невозможно судить о том, что человек лжет, основываясь только на наблюдении за его поведением.

Ученые провели развернутое исследование, показавшее, какие типы мыслей, чувств и психологических процессов чаще всего встречаются у лжецов в сравнении с теми, кто говорит правду.