— Жить, значит слушать меня. Понятно?
Наташка закивала после того когда получила тычок ладонью в носопырку.
Закрыв на щеколду дверь, Завьялов задернул шторы на кухне и влючил свет. Достав из почтальонки бутылку, он ловко сорвал пробку и прошел в комнату.
Скинув старика с дивана на радужный половичок, капитан перевернул Шайтурова на спину открыл беззубые челюсти и начал вливать ядовитое дерьмо ему в глотку. Уверившись что треть попала внутрь, он посадил уже безжизненное тело старика обратно на диван и за пять минут организовал постановку: на табуретке закуска, стопка, недопитая бутылка «самопала» из древесного спирта, всё в отпечатках. Просто траванулся наглухо.
Соседи скажут: «Не может быть!» Начнут просто шептаться, но эксперты вынесут свой вердикт: «отравление метанолом». Закроют вопрос. Полиция выдохнет, прокуратура тоже успокоится. Все будут довольны и спокойны. Как бы то не было, жизнь у всех потечет дальше: скоро зарплата, надо купить новую «плазму», одеть детей и готовиться к отпуску.
Забрав Наташкины вещи с телефоном, он снял с её ног хомут и заставил обуться. Выйдя их хибары он спокойно прикрыл дверь и вытолкав внучку Шайтурова за калитку, усадил в машину.
«Так, — думал капитан, смотря в сумрак улицы, — с дедом всё ясно. Девка. Как быть с ней? Будет звонить каждый день своим друзьям и говорить: „всё нормально, отдыхает далеко“. Сломаю пару пальцев для начала, чтобы не брыкалась. Как всё решится, продам кому-нибудь в квадрате. На такую соску покупатели найдутся…»
