Предатели - [60]

Замечательное время, отличная погода. Он тогда не мог поверить, что стечение обстоятельств приведет его к знакомству с такой прекрасной девушкой. В свой первый отпуск, он хотел рвануть на малую родину, но ЧП на прииске, неотлагательно потребовало его возвращения. Дней десять вначале отпуска, он провел на работе. Всё началось херово, но закончилось как в сказке. Порой ему казалось, что он все же успевает уехать к родным, но тут же сердце прокалывали иглы — ведь он не повстречал бы Лизу. Что без неё он не сможет жить, он понял сразу и готов был изменить в своей жизни решительно всё. Когда он узнал, что раскоп её группы располагается на местности, где возводится силами первостроителей-добровольцев новый город-спутник под Бикином. Идут разработки участков, ищут золото, металлы, осушают для добычи торфа болота, он вскоре добился перевода и последовал за любимой.

Но вскоре, эта чёртова стена, которую откапывала теперь уже его жена, Шайтурова просто достала. Лиза трещала о ней постоянно: «стена павших героев», «щит от демонов». Она слиплась с этой стеной и хотела изучать её до конца жизни. В отличии от своих коллег, немка слышала о ней от пропавшего без вести отца; слишком много о ней прочитала и узнала из снятых отцом копий в архивах Аненербе. Лиза болела этой «черной стеной» и затачивала исследования и знания именно на неё.

В итоге, Шайтурова начала мучить ревность, злоба и невыносимое одиночество. Мерзкое подозрение, поражающее все глубины психики, предвзятость. Делить Лизу с какой-то стеной, с какими-то «профессорами кислых щей» он не собирался. Он любил до безумия и хотел, чтобы она превратилась в обычную бабу… Лиза была другой: интересной, умной, образованной и воспитанной интеллигентными родителями красавицей. Её окружала педантичность, четкость во всем, дисциплина, порядок и чистота.

Подговорив геологов найти что-нибудь полезное на раскопе, он вскоре выслушал планы начальника участка. Бугор, хотел избавиться от стены, этого сраного раскопа, студентов и археологов. Шайтурова от услышанного разрывало внутри от радости на части. Стену-снести! Раскоп прикрыть. Тут работают мужики, герои-первостроители а не ботаники и ученые рожи.

«Стену убрать!» — приказ вышестоящего.

Когда Лиза обивала пороги гаркома, и парткома, отдела культуры и археологии посылая письма в АН, моля всех опомниться и не разрушать стену, её муж уже имел на руках распоряжения начальника участка. Старик знал, что тогда у него на руках имелись все рычаги как у мастера-подрывника. Он мог оттянуть время, произвести «тухлый» взрыв, дав жене достучаться до вышестоящих лбов и сохранить раскоп. Поступить так он мог, но не хотел. Невыносимо мучительно он переживал эту фанатичную привязанность жены к той черной стене. Лиза просыпалась с мыслями о ней и засыпала размышляя о раскопках. Он себя уже чувствовал посторонним в своем доме. Жена стала такой далекой, холодной и чужой и с этим он мириться не хотел. Ревность и злость разрывали его нутро. Он представлял что она там трахается с каким-то бородатым под этой стеной. Он, к чертям, проклинал уже этот Хабаровский край с его чжурчжэнями, нанайцами, демонами и «черными стенами», выстроенными хер знает кем в дремучей тайге.

Он вел свою колхозную, хитрожопую игру с крестьянским прищуром. Врал ей, успокаивал и обещал, что сможет достучаться до кого угодно.

Лизка ему верила и надеялась что он достучится до кирпичных голов начальников. В очередной раз он пообещал ей решить всё в Хабаровске. Шайтуров наслаждался тем, как она верит в него, любит и надеется на его пробивной характер.

До самого прихода поезда, жена плакала и хныкала как маленькая девочка, прося его не допустить уничтожения реликтовой стены. Он тогда упивался этим состоянием жены. В тот момент в её глазах он видел себя богом. Он смотрел на любимую через грязное окно вагона. Помахав ему розовой ладошкой, ещё не очерствевшей на раскопках, Лиза даже не подозревала что он за человек. Шайтуров вышел в Вяземском, не доехав до Хабаровска, куда он впрочем и не собирался. Пробухав с преподавателем Лесхоз-текникума до позднего вечера. Ранее обговорив всё с водилой начальника участка, он дождался машину и приехал к своей бригаде уже заполночь. Все мужики свои, водила-могила, свой в доску. На раскопе из археологов никто не дежурил: все рвали задницы пытаясь хоть как-то остановить планы начальника участка и защитить «стену чжурчжэней». Установив лично на неё взрывчатку, Шайтуров понял что спьяну расчет для качественного подрыва ему не подвластен. Плюнув на всю заумную волокиту, эту задачу он решил влет, по-советски, по-крестьянски: увеличив количество шашек. Распив на дорогу с бригадой пару пузырей он плюхнулся довольно в машину. Шофер ничего не понимал, но знал точно, что мастера-подрывника надо было забрать из Вяземского, привести на раскоп и отвезти обратно в Лесхоз-техникум. Уже выезжая к трассе Шайтуров расслышал первый, негромкий хлопок, сменившийся адским грохотом…

В Вяземском он пробалдел ещё пару дней и не в чем не бывало сел на поезд и вернулся с «плохими новостями из Хабаровска» к любимой жене. На перроне увидев заплаканную Лизку, он обнял её и не чувствуя в её теле жизни, зарылся носом в её ароматные волосы.