Предания о самураях - [155]

Принц Мотиудзи мирно коротал дни в Эиан-дзи. Этот храм возвели по указанию его предка Удзимицу, могила которого находилась рядом с этим сооружением. Покой Мотиудзи охраняли Уэсуги Мотитомо, Тиба-но Сукэ Танэнао, Оити Нориёси. Преследовавший его по пятам Нагао Ходэн заставил Иссики Наоканэ вспороть себе живот. Его примеру последовала вся свита. Уэсуги Норинао, точно так же виновного в злословии на Норизанэ, приговорили к смерти. Наступил второй месяц 11 года периода Эикё (15 марта – 11 апреля 1439 года). Волокита с принятием решения в Токио выглядела зловещей. В Камакуру начали собираться вассалы, преданные Мотиудзи. Возникло большое волнение, когда пришло указание Мотиудзи K° совершить харакири в присутствии Мотитомо и Танэнао. В летописях находим противоречивые описания этого события. В «Уэсуги Норизанэ Ки» о нем сказано так: «На десятый день второго месяца (24 марта 1439 года) в час харэ (5–7 часов утра) Мотиудзи в храме Эиан-дзи покончил с собой. Вместе с ним приняли смерть тридцать человек из его сторонников. В это время поднялся свирепый ветер, буддистские храмы и алтари в Камакуре, жилища простого народа в Семи долинах все без исключения превратились в горы праха и древесных щепок. В душах всех людей поселилось горе. В зданиях храма Эиан-дзи, предназначенных для благородных теологов, нашли кров жены многих десятков мужчин. Ничего не ведавшие о происходящем, они погибли в пламени пожара. Прискорбно! Харуо-доно, Ясуо-доно и их нянька смогли спастись и бежать на Никко-сан в провинции Симоцукэ». Этот храм окружили воины Норизанэ. Поступило распоряжение совершить обряд харакири. Кто-то тщетно пытался возражать. Мотиудзи K° приказал поджечь данный храм. После этого он вошел и на пороге Буцумы вспорол себе живот. Авторы учебника Японии («Нихон Гуайси») пишут, что с ним в мир иной отправилась его жена. В храме Хококу-дзи, стоящем напротив монастыря Сугимото, посвященного Каннон, Ёсихиса последовал примеру своего отца. «На момент своего падения и смерти он удостоился цветов весны. Извилист путь этого переменчивого мира. Человечество мимолетно, как цветение мечты. К всеобщему сожалению, все это ускользает от нашего внимания». Его дядя Мисусада тоже покончил с собой. Со своим господином покинули этот мир многие их сторонники. У Мотиудзи остались три младших сына – Харуо, Ясуо и Эидзюо. Их осудили за весь род Нагано. Понятно, что никто не прилагал особых усилий, чтобы их схватить. В спешке их отправили в Никко. По дороге братья растеряли друг друга; как показали последующие события, им крупно повезло. Младшего ребенка по имени Эидзюо-мару увезли в Синано и оставили на попечении его же дяди Ои Митимицу.

В шестом месяце того же года Норизанэ отправился в храм Тёдзюдзи. Усевшись перед изваянием Мотиудзи, установленным там, он начал возносить молитву за молитвой. Пока он кланялся, бдительные рото зоркими своими глазами заметили блеск стали. Бросившись вперед, они перехватили руку одного из Сицудзи. Затем его приволокли в палаты настоятеля монастыря. Осмотром было установлено, что его попытка харакири не увенчалась успехом. Норизанэ смиренно принял упрек Небес. Из Киото пришло назначение представителя рода Уэсуги в лице Норизанэ на должность канрё Тококу, или Восточных провинций. Норизанэ от такой чести отказался. Этот пост достался его брату Киёкате, получившему поддержку со стороны Уэсуги Норитомо. В одиннадцатом месяце (7 декабря – 5 января 1440 года) Норизанэ покинул Камакуру, чтобы спрятать свое горе в храме Кокусэй-дзи провинции Идзу. Там ему еще предстояло нерадостное дело – снова прилагать тщетные усилия, чтобы унять ненависть безжалостного мужчины из киотского Муромати.

Принц Ёсимори по-прежнему не отходил от дел. Ему постоянно приходилось с кем-то воевать. Борьба с родом Оти в Ямато перешла в хроническую форму. На этот раз он надеялся их подавить. С наступлением 12 года периода Эикё (1440) главные известия поступили с севера. Сначала их смысл состоял в том, что Харуомару и Ясуомару собираются избавиться от преследования, побрившись в жрецы. Отправили распоряжение, чтобы их доставили в Киото. Сторонники этих двоих детей знали, что грозит в случае выполнения этого требования. Юки Удзитомо послали срочное предупреждение. Арест и доставку братьев в столицу поручили Огасаваре Масаясу. Удзитомо времени даром не терял. В первом месяце 12 года (в январе) во главе отряда из 700 человек он поскакал в Никко. На глазах этого честного самурая выступили слезы, когда он увидел тех двух мальчиков, облаченных в одежду жрецов. «Что вы так вырядились?! – закричал он. – Сюккэ! В Киото их ожидает смерть. Если не получится укрыться в замке Юки, придется нам всем вместе погибнуть».

Поместив детей посередине строя, а Удзитомо и Мотитомо в авангарде и арьергарде, поскакали домой в Юки. Затем всем старым вассалам Мотиудзи в Канто разослали циркулярное письмо. По вызову прибыли представители родов Иссики, Нода, Ои, Ёсими. В гарнизонах двух соседних замков Юки и Кога собралось 10 тысяч человек.

Осознание важности данных сообщений пришло в Киото. Ситуацию в Канто едва удавалось удерживать в шатком равновесии. По указаниям из столицы родственники Уэсуги начали потихоньку собирать войско. В седьмом месяце (августе) оно появилось перед Юки, и началась его осада. Однако велась она совсем пассивно. Предприняли несколько штурмов укреплений, однако восемь сотен отборных лучников Юки нанесли участникам осады огромный урон. После этого перешли к осаде измором. В замке заранее создали запасы всего необходимого для длительной осады и не испытывали недостатка в воде. На много дней должно было хватить и запасенного топлива. Половина осаждающего войска не видела перед собой врага. Вторая его половина горела желанием выполнить распоряжение канрё, но при этом питала сочувствие к детям – братьям Харуо и Ясуо. Мужчины сказывались больными, искали отговорки по семейным обстоятельствам. Они то появлялись, то исчезали вместе со своими ратниками. О таком положении дел сообщили сёгуну в специальном послании. Кроме того, Норизанэ из храма Кокусэй-дзи постоянно докладывал и просил прощения за то, что семье Мотиудзи все еще удается выжить.