Предания и мифы средневековой Ирландии - [90]

Сидел подле Ронана воин по имени Аэдан, сын Фиахна Лара.

— О Аэдан, — сказал Ронан, — копье Маэлу Фотартайгу и копье Конгалу!

И когда у огня повернулся к ним спиной Маэл Фотартайг, вонзил в него Аэдан копье, и вошел наконечник в сидящего юношу. Тут поднялся Конгал, но метнул в него Аэдан копье, и прошло оно сквозь его сердце. Вскочил тогда шут, но и в него пустил Аэдан копье, что выворотило ему кишки наружу.

— Довольно, о Аэдан, — сказал тогда Маэл Фотартайг со своего места, — загубил ты людей!

— Воистину повезло им, что не нашел ты, кого обольстить, кроме моей жены, — сказал Ронан.

— Злая ложь выпала тебе, о Ронан, — сказал юноша, — дабы сгубил ты без вины единственного сына. Клянусь твоей властью и встречей, на которую я спешу, встречей со смертью, не больше я виноват в желании увидеть ее, чем сойтись со своей матерью[420]. Это она домогалась меня с тех самых пор, как явилась сюда, и трижды посылал ее назад Конгал, чтобы не встретились мы. Воистину не было на Конгале вины, за которую ты убил его.

Между тем унес ворон внутренности шута на верх дома. Скривились его губы. Принялись тогда смеяться глупцы. Стыдно стало Маэлу Фотартайгу и сказал он:

О, Мак Глас,

убери внутрь свои кишки,

отчего не ведаешь ты стыда,

ведь смеются глупцы над тобой.

Тут испустили они дух все трое. Отнесли их тела в другой дом. Потом пошел туда Ронан и провел подле сына своего три дня и три ночи.

Тем временем отправился Донд, молочный брат Маэла Фотартайга, брат Конгала, к Дун Собайрхе с двадцатью всадниками. И сказали они Эхайду прибыть к границе своей земли встретить Маэла Фо-тартайга, что убежал с его дочерью. А потом снесли они ему голову, да головы его жены и сына.

И говорил Ронан у изголовья своего сына:

Холодно под порывами ветра

любому, кто пасет стада Айфе,

незачем стадо пасти,

без коров и без встречи с любимым.

Холоден ветер

перед домом героев,

мертвыми воины были,

что лежали меж мною и ветром.

Спи, дочь Эхайда,

ветер суров непомерно,

горе мое — то убийство

Маэла Фотартайга из-за похоти женщины.

Спи, дочь Эхайда,

нет мне покоя, хоть ты и не спишь, —

смотреть на Маэла Фотартайга

в кровавой рубахе его.

Дочь Эхайда сказала:

Горе мне, это тело в углу —

много глядело очей на него,

грех, что свершили мы,

было в изгнании твоем это горе твое.

Ронан сказал:

Спи, дочь Эхайда,

люди ума не лишились,

хоть и плащ твой намок,

не по сыну ты плачешь.

Тут пришел Донд и бросил ей на грудь головы отца, матери и брата. Тогда поднялась она и бросилась на кинжал, что вышел у нее из спины.

И тогда сказал Ронан:

Лишь одну рубаху Эхайд получил,

после того как был в длинном плаще,

горе, что есть у Дун Айс,

есть и у Дун Собайрхе.

Дайте еды, дайте питья

псу Маэла Фотартайга,

и пусть кто другой даст

еды псу Конгала.

Дайте еды, дайте питья,

псу Маэла Фотартайга,

псу человека, который кормил,

всякого, что б ни давали взамен.

Горестны мне муки Датлена,

чьи бока избиты жестокой плетью,

нет у нас к ней упрека,

не она предала тех, кого мы любили.

Дойлин,

голову всем он кладет на колени,

ищет того, кого уж не найти.

Воины, юноши, кони

были при Маэле Фотартайге,

ласка ничья им была не нужна

при жизни их господина.

Воины, юноши, кони

были при Маэле Фотартайге,

часто без удержу в поле

неслись они в скачке.

Воины, юноши, кони

были при Маэле Фотартайге,

не раз издавали они

клич торжества после славных побед.

Люди Маэла Фотартайга,

ведомо мне, не узнали позора,

не были ж стойки они рядом с тем,

кто в нужде не оставил бы их.

Сын мой, Маэл Фотартайг, —

где было жилье, там высокий лес,

не оставлен любовью он был

королей и сородичей их.

Сын мой, Маэл Фотартайг,

берегом Альбу прошел ты,

из героев героем ты был,

когда подвиг вершил среди них.

Сын мой, Маэл Фотартайг,

лучшим был псом ты из своры,

лосось белый, высокий, блестящий,

теперь ты в холодном жилище. Холодно.

Тогда стали рыдать все лейнстерцы, что собрались вокруг Ронана. И опрокинули его назад. Бросились вслед за Аэданом, и схватили его два сына Маэла Фотартайга, Аэд и Майл Туйле, и Аэд ранил его копьем[421].

— Дайте мне подняться, о воины, — сказал Ронан, — если не желаете меня убить. Умер ли этот человек?

— Воистину да, — ответили воины.

— Кто убил его? — спросил Ронан.

— Аэд совершил это, — сказали вбины.

— Ранил ли его Майл Туйле? — спросил Ронан.

— Нет, — ответили воины.

— Пусть же не ранит он никого вовеки веков! — сказал Ронан, — но слава храбрости и доблести юноши, что поразил Аэдана.

И сказал Ронан:

Великое дело

для сына раба поразить королевского сына,

в смертный свой час понял это

Аэдан, сын Фиахна Лара.

Тут началась схватка подле Ронана у входа в дом. И сказал тогда Ронан:

Битва эта на поле,

увы, без Маэла Фотартайга,

рядом со схваткой иной,

уж не дерется он в прежней.

Тут поток крови хлынул у него изо рта, и немедля он умер. Это и есть "Убийство Ронаном родича".

Смерть Кримтана, сына Фидаха, и трех сыновей Эохайда Мугмедона: Бриана, Айлиля и Фиахра [422]

Принял однажды королевскую власть над Ирландией благородный и досточтимый король Эохайд Мугмедон, сын Муйредаха Тирига. При себе имел он супругу, Монгфинд, дочь Фидаха. Принесла она королю четырех сыновей: Бриана и Фиахра, Айлиля и Фергуса[423]. Однажды привиделся ей про них сон, будто превратились четыре брата в четырех псов: Бриан во льва