Предания и мифы средневековой Ирландии - [8]

Несмотря на различия внутри описанного подхода, он всецело исходит из необходимости поиска некоторой мифологической системы кельтов, функционирующей наподобие классической, и из возможности такого поиска в силу принципиальной преемственности между дохристианской и христианской эпохами. Как мы уже показали, преемственность и в самом деле была, но если не видеть ее во всей сложности и противоречивости, а ограничиваться поверхностными констатациями, — ошибки неизбежны. И еще: не является ли некоторая аморфность пантеона и его сопротивляемость строгой классификации не только следствием искажений христианского времени, но и некоторым изначальным и необходимым его свойством, как то было у многих народов древности? На этот вывод наводят и древнеиндийская традиция вед, и некоторые другие культуры[15].

Еще раз заметим, что нигде в кельтском мире мы не им,еем надежды познакомиться с целостным кругом божеств прежде всего из-за потери учения друидов. Понять если не систему, то хотя бы фрагменты системы мифологии кельтских народов мы можем надеяться, только установив, что стало с ними в совершенно ином культурном контексте. В контексте терпимом, но далеко не безразличном. Мы возвращаемся к вопросу отбора или, как сказано выше, цензуры, осуществлявшейся церковью, которая сделалась единственным фиксатором ирландской языческой традиции. Отбор этот был, можно думать, двух видов. Первый, естественный и легко представляемый, обусловливался невозможностью хранения информации, слишком явно вступавшей в конфликт с существом христианства, — ушло в небытие учение друидов и, без сомнения, многое из того, что знали также и филиды. Второй тип цензуры, возможно и не всегда осознанный, был связан с такими формами, которые должно было принять языческое наследие в письменной культуре, и задачами, которым было подчинено его использование. Попытаемся проследить это на конкретном примере.

Сага "Битва при Маг Туиред", не имеющая себе подобных в ирландской традиции, считается центральным повествованием мифологического цикла. В общепринятом смысле это действительно наиболее "мифологичная" ирландская сага, где перед нами предстает пантеон почти в полном составе и совершаются события, имеющие важный космологический смысл. Ирландские "согласователи" традиции отвели описанным в саге событиям совершенно определенное место в предыстории острова, кончающейся появлением на нем Сыновей Миля — предков ирландцев. Предыстория эта наиболее полно описана в так называемой "Книге Захватов Ирландии" (около XI в.), обширной компиляции (отрывок из которой читатель найдет в настоящем издании). Еще 100 лет назад А. де Жюбенвиль понимал ее содержание как своего рода ирландскую теогонию, где за сменой волн пришельцев в страну ему виделась борьба богов света и тьмы и ряд других вечных тем различных мифологий. В подходе французского ученого было немало справедливого, но чересчур большая степень абстрагирования от конкретного материала делала его выводы легкой мишенью критики[16]. В повествованиях "Книги Захватов" пытались искать и историческое зерно. Поскольку между их различными частями нет резких переходов — рассказы о чудесных переселенцах плавно переходят в сообщения о легендарных и действительно живших королях первых веков нашей эры, — в ткани "Книги..." пытались видеть переход от мифологии к собственно истории, понимаемой, естественно, как прямое соответствие сообщаемого действительно имевшему место. Попытки эти по большей части оставались малоэффективными и порождали точки зрения, столь слабо подкрепленные фактами, что подтвердить или опровергнуть их бывало чрезвычайно трудно. Итак, история или мифология, выдумка или описание пусть трансформированных в воображении составителей "Книги...", но все же реальных событий?

О том, в каком состоянии находился остров до прибытия на него первых пришельцев, традиция сообщает скупо. Если судить по тем деяниям, которые было суждено совершить различным его завоевателям, он в некотором роде не "существовал" вовсе ни в социальном, ни даже в физическом смысле. Кессаир со своими спутниками, оказавшаяся в Ирландии еще до потопа, не оставила после себя заметных следов. Однако один из ее людей, некто Финтан, пережив серию превращений в различных животных, чудесным образом стал свидетелем всех последующих событий и сохранил о них память. Вслед за первой волной переселенцев на остров попал Партолон, и с его приходом традиция связывает становление природного облика страны и зарождение многих социальных установлений. Именно тогда появились заезжие дома, умение варить пиво и, с другой стороны, возникли семь рек и четыре долины в дополнение к тем, которые уже существовали.

Любопытно, что уже Партолону пришлось выдержать столкновение с демоническими существами, фоморами, которые выступают на первый план при дальнейшем развитии событий. Выдержать соперничество с ними предстояло и следующей группе пришельцев — людям Немеда, тоже оставившим свой след на острове в виде четырех новых озер, двенадцати долин и пр. Спутники Немеда попали в кабалу к фоморам, наложившим на них обременительную дань. Освободиться от нее они пытались, напав на крепость фоморов остров у северных берегов Ирландии. Предприятие это закончилось неудачей, и спастись удалось только трем братьям — Старну, Иарбонелу и Фергусу; потомство двоих из них потом снова вернулось в Ирландию. Это были Фир Болг и Племена Богини Дану. Фир Болг, потомки Старна, сыграли немалую роль в становлении страны: с ними связывалось упрочение священной королевской власти, множество нововведений в искусстве сражения и, наконец, чрезвычайно важное для ирландской традиции деление страны на пять королевств.