Предания и мифы средневековой Ирландии - [30]

Так каждый день приходила Этайн в покои к больному Айлилю, что беспрестанно смотрел на нее, и становилось ему тогда легче. Заметила это Этайн и призадумалась. Раз, когда остались они в Покое вдвоем, спросила Этайн Айлиля, какова причина его болезни.

— Любовь к тебе, — отвечал ей Айлиль.

— Жаль, что так долго не говорил ты об этом, — сказала Этайн. — Если бы только я знала, уже давно бы ты выздоровел.

— Пожелай ты, и ныне я б смог исцелиться, — ответил Айлиль.

— Воистину, есть у меня желание, — сказала Этайн.

И с тех пор каждый день приходила она к Айлилю мыть ему голову, подавать мясо и поливать воду на руки. Через трижды девять дней излечился Айлиль и сказал Этайн:

— Лишь одного не хватает мне для исцеления, и не знаю я, когда получу это.

— Завтра, — ответила Этайн, — но не годится позорить короля в его доме. Приходи ко мне на холм, что высится над ним.

Этой ночью не спал Айлиль, но ко времени встречи одолел его сон, и очнулся он лишь к третьему часу назавтра. Между тем пришла Этайн к холму и увидела там человека, во всем похожего на Айлиля, который принялся жаловаться на свою болезнь. И она говорила с ним так, как хотелось бы того Айлилю.

К третьему часу проснулся Айлиль и принялся горевать. Тут вошла к нему Этайн и Спросила, отчего это он сокрушается.

— Оттого, что уговорился я с тобой о свидании и не сдержал слова. Одолел меня сон, и лишь теперь я проснулся, — отвечал Айлиль.

— Что ж тут такого, — сказала Этайн, — ведь за этим днем будет другой.

И эту ночь провел Айлиль без сна, и горело перед ним яркое пламя, а подле стояла вода, чтобы промывать глаза.

В уговоренный час снова пришла на свидание Этайн и снова увидела человека, во всем схожего с Айлилем. Тогда вернулась она домой и опять встретила горюющего Айлиля. Так трижды приходила она в условленный час и трижды встречалась с тем же человеком.

— Не с тобою был мой уговор, — сказала ему Этайн, — откройся же, кто ты, пришедший ко мне? Не грех или похоть причина моей встречи с Айлилем, но лишь то, что должен излечиться от своего недуга человек, которому суждено стать королем Ирландии.

— Ко мне-то и должна ты приходить, — отвечал человек, — ибо когда звалась ты Этайн Эхрайде, дочь Айлиля, я был твоим мужем. Немалый выкуп реками и долинами заплатил я за тебя и оставил столько золота и серебра, сколько весишь сама ты.

— Как же зовут тебя? — спросила Этайн.

— Мидир из Бри Лейт, — отвечал человек.

— Отчего же расстались мы? — спросила Этайн.

— Из-за чар Фуамнах и заклинаний Бресала Этарлама, — ответил ей Мидир. — Пойдешь ли со мной ты сейчас?

— Нет, — отвечала Этайн, — не оставлю я короля Ирландии ради человека, не открывшего мне своего рода и племени.

И тогда сказал Мидир:

— Это я вложил в душу Айлиля страсть, что пожрала его плоть и кровь. Я же и отнял у него мужскую силу, дабы не случилось урона твоей чести. Пойдешь ли со мной ты, коли согласится на это сам Эохайд?

— С охотой пойду, — отвечала Этайн.

Потом возвратилась она домой.

— Хорошо, встречаемся мы, — сказал Айлиль, — ибо теперь я здоров, а честь твоя незапятнана.

— Воистину так, — отвечала Этайн.

Между тем воротился домой Эохайд и возрадовался, найдя брата живым и здоровым. Благодарил он Этайн за то, что совершила она в его отсутствие.

III

Как-то однажды в ясный летний день поднялся Эохайд Айрем, король Тары, на возвышение крепости полюбоваться на Маг Брег, что ярко сверкала оттенками всех цветов. Вдруг увидел он перед собой незнакомого воина. До плеч, покрытых пурпурным плащом, спускались его золотистые волосы. Светились его голубые глаза. В одной руке держал он пятиконечное копье, а в другой щит с белой шишкой и драгоценными камнями. Молчал Эохайд, ибо вечером ничего он не знал об этом воине, а утром ворота Тары еще не открывали.

Вскоре приблизился воин к Эохайду, и тогда сказал король:

— Приветствую незнакомого нам воина!

— Для того-то я и пришел, — отвечал тот.

— Мы не знаем тебя, — сказал Эохайд.

— А я тебя знаю, — сказал ему воин.

— Как твое имя? — спросил Эохайд.

— Ничем оно не прославлено, — ответил воин, — я Мидир из

— Что ж привело тебя к нам? — спросил король.

— Желание испытать тебя в игре в фидхелл[116], — сказал Мидир. — И вправду искусен я в этой игре, — ответил на это король.

— Давай же немедля приступим, — сказал ему Мидир.

— Королева сейчас отдыхает, — сказал Эохайд, — а доска для игры в ее покоях.

— Есть у меня при себе доска, что не уступит твоей, — молвил Мидир.

И была та доска из чистого серебра, а фигуры на ней из золота, и в каждом углу доски сверкал драгоценный камень. Из бронзовых пластин был сработан мешочек для фигур.

Установил Мидир доску и предложил королю начинать.

— Не стану я играть, коли не сделаешь ты ставки, — сказал Эохайд.

— На что же мы будем играть? — спросил Мидир.

— Мне все равно, — отвечал король.

— Если случится тебе победить, — сказал тогда Мидир, — есть меня пятьдесят темно-серых коней с пятнистыми головами цвета крови, острыми ушами, широкой грудью, огромными ноздрями, тонкими ногами — мощные, резвые, быстрые, крепкие, коих легко запрячь пятьюдесятью украшенными эмалью уздечками. Получишь ты их уж назавтра к утру.