Предания и мифы средневековой Ирландии - [15]

— Еще одно томит меня, — молвила женщина, — не знаю я, кто приходил ко мне.

— Не останешься ты в неведении, — отвечал ей воин. — Элата, сын Делбаета, был у тебя. И от нашей встречи понесешь ты сына, и не иначе он будет наречен, как Эохайд Брес, Эохайд Прекрасный. Все, что ни есть прекрасного в Ирландии, долину или крепость, пиво или факел, мужчину, женщину или лошадь, будут сравнивать с этим мальчиком, так что станут говорить: это Брес.

Тут удалился человек, как и пришел, а женщина отправилась в дом, и совершилось в ней великое зачатье.

Вскоре родила она мальчика и назвала его, как и сказал Элата, Эохайд Брес. К исходу первой недели вырос он словно за две, да так и рос дальше, пока за семь лет не сравнялось ему четырнадцать.

Так из-за распри меж Племенами Богини отдали власть над Ирландией этому мальчику. Семь заложников передал он лучшим мужам Ирландии, дабы не знала ущерба королевская власть, если его неправые дела будут тому причиной. Потом мать наделила его землей, и на той земле возвели ему крепость. Сам Дагда построил ее.

В ту пору, когда принял Брес королевскую власть, три правителя фоморов — Индех, сын Де Домнан, Элата, сын Делбаета, и Тетра[36] — обложили Ирландию данью, так что ни один дым из крыши не был от нее свободен. Сами великие мужи принуждены были нести службу: Огма таскал дрова, а Дагда возводил крепости — это он построил Крепость Бреса.

Так томился Дагда, и случалось ему встречать в доме уродливого слепца по имени Криденбед, рот которого был на груди. Думал Криденбел, что ему достается мало еды, а Дагда — много.

— Во имя твоей чести, пусть три лучших куска от твоей доли достаются мне, — сказал он.

И стал после этого Дагда отдавать три куска каждый вечер — воистину немалой была доля шута, ибо каждый кусок был словно хорошая свинья. Треть всего, что имел, отдавал Дагда, и оттого нелегко приходилось ему.

Как-то раз, когда Дагда копал рвы, заметил он идущего к нему Мак Ока[37].

— Добро же тебе, о Дагда! — сказал Мак Ок.

— Воистину так, — отвечал ему тот.

— Отчего ты мне кажешься хворым? — спросил Мак Ок.

— Есть на то причина, — молвил Дагда. — Три лучших куска из моей доли требует шут Криденбел каждый вечер.

— Дам я тебе совет, — сказал на это Мак Ок, засунул руку в свою сумку и, достав три золотые монеты, подал их Дагда.

— Положи три монеты в куски, что относишь ему на исходе дня. Воистину станут они лучшим, что у тебя есть. Станет золото перекатываться в животе Криденбела, иногда уж не миновать ему смерти. И неправым будет суд Бреса. ибо люди скажут королю: "Дагда сгубил Криденбела, подсыпав ему ядовитой травы". И велит король предать тебя смерти, но ты скажешь ему: "Недостойны владыки твои слова, о король фениев[38]! Смотрел на меня Криденбел, пока я трудился, а потом говорит: "Отдай, о Дагда, три лучших куска из твоей доли". Пусто в моем доме сегодня. Так бы и погиб я, если бы не помогли мне найденные сегодня три золотые монеты. Положил я их в мясо и отдал Криденбелу, ибо и вправду не было У меня ничего дороже золота. Ныне золото в утробе Криденбела, и оттого он уже мертв".

— Хорошо же, — ответил король, — пусть разрежут живот Криденбела и поищут там золото. Коли не будет его, ты умрешь, а если найдется, останешься жив.

Тогда разрезали живот Криденбела и отыскали там три золотые монеты[39]. Так был спасен Дагда.

Когда на другое утро отправился Дагда трудиться, приблизился к нему Мак Ок и сказал:

— Скоро уж ты закончишь, но не проси за это награды, доколе не приведут к тебе стада Ирландии. Выберешь ты из них черную телку с черной шерстью.

Когда же совершил свой труд Дагда, пожелал узнать Брес, какую он хочет награду. И отвечал Дагда:

— Желаю, чтобы пригнали ко мне все стада Ирландии!

Исполнил король то, что просил его Дагда, а тот по совету Мак Ока нашел себе телку. И посчитал это Брес невеликой наградой, ибо думал, что выберет Дагда получше того.

В ту пору Нуаду страдал от увечья, и Диан Кехт приставил ему руку из серебра, что двигалась, словно живая. Не по нраву пришлось это сыну Диан Кехта Миаху, и направился он к отрубленной руке, и молвил:

— Сустав к суставу, и мышца к мышце!

Так исцелил он Нуаду в трижды три дня и три ночи. До исхода трех дней держал он руку у бока и наросла на ней кожа. Вторые три дня держал он ее у груди, а напоследок прикладывал к ней белую сердцевину тростинок, обугленных на огне.

Недобрым показалось такое лечение Диан Кехту, и обрушил он меч на голову сына и рассек кожу до мяса. Исцелил эту рану искусный Миах. Тут вторым ударом меча разрубил ему Диан Кехт мясо до самой кости, но вновь исцелил эту рану Миах. В третий раз занес меч Диан Кехт и расколол череп до самого мозга, но и тут исцелил Миах свою рану. В четвертый же раз мозг поразил Диан Кехт, говоря, что уж после этого удара не поможет ему ни один врачеватель. Воистину так и случилось.

Потом похоронил Диан Кехт Миаха, и на его могиле выросли триста шестьдесят пять трав, ибо столько было у Миаха мышц и суставов. Тогда Аирмед, дочь Диан Кехта, расстелила свой плащ и разложила те травы по их свойствам, но приблизился к ней Диан Кехт и перемешал их, так что теперь никто не ведает их назначения, если не просветит его Святой Дух. И сказал Диан Кехт: