Пражское солнце - [36]

Через пять минут гонки по Брунице Иво, которому Дюк по-прежнему скрыто угрожала оружием, въехал в переулок, где их ждал Рихард Тубек, сидевший в форме шофера за рулем черного «дэ-эс» с дипломатическим номером и французским флажком на крыле. Без слов, под угрожающие звуки сирен, все покинули «мерседес», который они бросили. Мешок с «Пражским солнцем» был уложен под заднее сиденье «дэ-эс», специально оборудованное для этого. Дюк и Чарли, одевший строгий пиджак дипломата с цветком в петлице, сели на знаменитую драгоценность, тотчас Рихард помчался по направлению к Карлштейну. Иво, за которым следил Питер, сел рядом с Майком, занявшим, как и было предусмотрено, место в «шкоде» Тубека, и эта машина тоже отъехала.

На улицах, по которым проезжали два автомобиля, стояли лишь группу любопытных, желавших узнать, что происходит. Многие останавливались, слезали с мотоциклов и велосипедов и расспрашивали тех, кто знал не больше их. Но по мере того, как «дэ-эс» и «шкода» углублялись в окраинные кварталы, люди все чаще перекликались с разных сторон улицы, прилипнув к транзисторам. Ограбление и бегство пантер, должно быть, уже стали известны. В своем возбуждении они не обратили внимания на черный «дэ-эс» и «шкоду». Полицейские, очевидно вызванные на подмогу, направлялись одни к Лорете, другие — к цирку Буша в вое сирен своих радиофицированных машин. Сидя в «шкоде», Майк как знаток оценил работу Дюк. Как мало нужно, чтобы посеять панику в современном городе! Дюк это знала. Что может быть страшнее черных пантер, внезапно попавших на улицы? Великолепные животные, которыми все пражане восхищались, увидев хотя бы раз их со знаменитым дрессировщиком Ханно Кольдманом, получившим за этот номер Гран-При социалистических стран.

Майк Копполано не упускал из виду «дэ-эс» с французским флажком. Он изучил местность и не мог сбиться с пути, но, согласно общему договору, они должны были оставаться в пределах видимости друг друга. Выехав на Берункскую дорогу, они ехали прямо, вой сирен за ними затихал. Через тридцать километров они пересекли Берунку, воды которой казались темными в спускавшейся темноте вечера, затем, въехав на дорогу, идущую по берегу реки, затормозили. Чарли вышел из «дэ-эс» и подошел к «шкоде».

— Держи, — сказал он, протягивая Питеру револьвер 32-го калибра. Потом обратился к Иво Буриану, показывая разобранные патроны на своей ладони:

— Вы можете объяснить, как получилось, что ваши знаменитые «скорпионы» оказались заряжены холостыми? Ты проследишь за ним, Питер. Не давай ему ни с кем говорить по-чешски.

Наконец, когда темнота еще более сгустилась, обе машины двинулись к замку Карлштейн, возвышавшемуся черной массой на фоне ночного неба, и приблизились к деревне, мигавшей огоньками. Водители остановились на маленькой площадке, и Майк вышел из невидимой за деревьями «шкоды». Подняв голову, он пытался разглядеть контуры Карлштейнского замка, когда к нему подошли Дюк и Чарли.

— В форме? — осведомилась вежливым тоном англичанка.

— В форме, — ответил американский агент.

— Не задерживайтесь. Сейчас на небе тучи, и можно действовать немедленно. Идите.

Взяв под руку Чарли, достойно игравшего роль дипломата, она повела их по мощеной дорожке к подъемному мосту замка. Однако далеко от моста Дюк остановилась у первой крепостной стены, зубцы которой вырисовывались в темноте. Прижимаясь к огромной стене, она вытянула из наручных часов тонкую антенну и нажала на кнопку. Восхищенный Майк не сводил глаз с затянутой в перчатку руки англичанки, манипулировавшей встроенным в часы передатчиком с радиусом действия до пятисот метров. После едва слышного щелчка она приблизила запястье к губам и прошептала:

— Брюнетка — блондинке. Брюнетка — блондинке. Блондинка, слышите меня?

Короткая пауза. Потом далекий, но различимый голос Ирэн, запертой в замке со вчерашнего дня, со времени последней разрешенной до прибытия королевских сокровищ экскурсии, ответил:

— Блондинка слышит вас, Брюнетка.

— О’кей, — ответила Дюк. — Приготовьтесь. Мы идем. Спускайте.

— Вас поняла, — ответил голос Ирэн. — Спускаю.

Дюк убрала маленькую антенну в часы и указала наверх Майку, смазывавшему лицо и руки черной мазью, которую дал ему Чарли.

— Вас ждут.

Майк кивнул головой, размотал нейлоновый шнур и точным жестом забросил крюк на стену. Затем поднялся, упираясь ногами в стену, подбадриваемый шепотом Чарли: «Удачи, Жюрассьен». Подъем занял немного времени, так как Дюк выбрала место, где стена, построенная на скале, была ниже. Когда он был уже наверху, Чарли предупредил:

— Быстрее. Легавые.

Майк спустился с другой стороны, лег на траву и напряг слух. Из замка шли люди, эхо доносило разговор по-чешски. Уткнувшись носом в траву, Майк затаил дыхание и понял, что шаги прекратились. Наконец, один из чехов что-то спросил, ему по-французски ответил Чарли:

— Сожалею, месье, но мадам — супруга посла очень плохо понимает ваш язык… Я сам…

— О! Простите, — извинился тот же голос на довольно приличном французском.

Он, должно быть, осветил Дюк и Чарли лучом фонарика, потому что Майк увидел между зубцами луч света.