— Он так думает? Да ведь она еще так молода, ее воспитание... Правила...
— Позвольте, сударь, мой барин — красавец. Пользуется успехом, держит лошадей, как тут не поддаться; притом на днях он поднял бумажку, которую она долго крутила между пальцами, глядя ему в лицо; на ней дрожащей рукою было написано: «Как невыносимы праздные люди!»
— Ну так что же?
— А то, что праздные люди — это вы, ведь вы мешаете им вести глазами переписку.
— Вот как! Но барин ваш частенько выходит из дому?..
— Да, когда надо помочь успехам какой-либо актрисы, устроить загородную поездку, подготовить собрание, по которому он работает уполномоченным. Обязательный человек! То для своих приятелей лошадей пробует, то торговые договоры между Штутцем и Штаубом улаживает, то из Лондона грумов, кучеров, ливреи выписывает.
— Для Англии он очень полезный человек.
— А если случаем выберется у него на дню свободная минутка, так надо и с нами позаняться — побранить, пожурить, обозвать лентяями, заставить одно и то же дело переделать раз двадцать... Ах, сударь, дай-то бог, чтобы барин наш стал праздным! До такого счастья нам не дожить.
Наше путешествие подходило к концу. Я отправился к своему издателю; потом вновь принялся бездельничать, то есть засел за книгу, которую я уже два года пишу, переписываю и перечеркиваю, ибо ее цель — убедить всех в том, что о каждом надо судить по его делам, а обо всех вместе — по степени пользы, приносимой ими своим ближним.
«Мода», 8 мая 1830 г.
