Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции - [90]

Шрифт
Интервал

Одно из почетных мест в процессии занимает персонаж, изображающий танцовщицу Идзумо-но Окуни. Она была жрицей синтоистского храма в Идзумо и славилась блестящим исполнением религиозных танцев. В то время был очень популярным чувственный танец нэмбуцу-одори, и Окуни стала одной из самых известных его исполнительниц. В истории японского театра именно с ее именем связывают возникновение искусства Кабуки. Слово "кабуки" означало в то время "склонность к оригинальному", к чему-то необычному. Когда Окуни в ярком, удивительно нарядном и красочном костюме стала исполнять перед публикой танец нэмбуцу-одори, полный неожиданных, подчас нескромных движений, его назвали "танцем кабуки" [18, с. 78}.

Период Адзути-Момояма (1573–1603) представлен процессиями, посвященными двум крупным государственным деятелям Японии — Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси. Период получил свое наименование по названию мест, где были расположеных их резиденции. Замок Ода Нобунага был в районе Адзути (недалеко от Киото), а один из замков Тоётоми Хидэёси — в Фусими (южный район Киото), впоследствии получившем название Момояма. Любопытно, что при жизни Хидэёси этого названия еще не было [40, с. 133, 135].

Именно с этого времени начался новый период японской культуры, получивший название Адзути-Момояма. Он славился своей помпезностью и пышностью, что значительно отличало его от предшествующего периода Муромати (1392–1573), характерной чертой которого было аскетическое религиозное искусство.

Процессия, посвященная Тоётоми Хидэёси, воспроизводит эпизод, когда его сын в сопровождении свиты наносит визит императору по случаю дня своего совершеннолетия. Шествие, посвященное Ода Нобунага, изображает въезд этого могущественного феодала в г. Киото, куда он прибыл по требованию императора, чтобы восстановить императорский дворец, сильно пострадавший во время феодальных войн. Этот эпизод выбран не случайно. Ода Нобунага действительно проводил строительство в Киото, чтобы привлечь туда ремесленников и торговцев, покинувших город в смутное время.

В центре шествия периода Камакура находится Кусуноки Масасигэ (ум. в 1336 г.), один из талантливых военачальников, который сыграл большую роль в междоусобной борьбе в этот период. Он выступал на стороне императора Годайго (1288–1339) в борьбе против правителей из дома Ходзё, столицей которых был г. Камакура [53, с. 450]. За это он получил из рук императора звание военного губернатора провинций Ковата и Идзуми. Достоверных сведений о его жизни и карьере почти нет. В основном они почерпнуты из литературного памятника XIV в. "Тайхэйки" ("Записки о периоде благоденствия"). В истории Кусуноки Масасигэ остался образцом преданности императорской фамилии. Особенно поднимали его на щит после революции Мэйдзи. Вплоть до второй мировой войны в учебниках по истории для начальных школ он изображался как герой нации, как идеал, к которому должна стремиться молодежь, готовая отдать свою жизнь служению трону. Сюжетом процессии является въезд Кусуноки Масасигэ и его брата Масасуэ в г. Киото. Их сопровождает группа — ябусамэ — стрелки из лука верхом на лошадях. Они одеты в охотничьи костюмы, у пояса — колчаны, в руках — луки.

В процессии этого периода не видно ни поэтов, ни литераторов, ни художников, ни деятелей других видов искусства, хотя именно в это время зарождаются такие литературные жанры, как хайку и средневековый театр Но, искусство планировки садов и парков, тя-но ю и икэбана. Но главной, характерной чертой камакурского периода был культ сильной, волевой личности, воинской доблести, преданности сюзерену, презрения к смерти.

Женщины времен Адзути-Момояма и Камакура идут вместе. Главное внимание среди них приковывает персонаж, изображающий жену Тоётоми Хидэёси, — Ёдогими, одетую в пышный наряд эпохи Момояма. Ёдогими была второй и любимой женой Хидэёси, родившей ему наследника. Она славилась своей красотой и изяществом, была в центре внимания двора. После утверждения власти династии Токугава она вместе с сыном находилась в осажденном замке в г. Осака и вынуждена была покончить жизнь самоубийством [34, с. 154–155].

Среди других женских образов можно отметить фаворитку основателя первого сёгуната в Японии Минамото Ёритомо (1147–1199), которая была известной в то время танцовщицей и певицей. Кроме того, в этой процессии довольно много представителей других сословий. В частности, в костюме той эпохи идет торговка древесным углем и дровами, несущая свою ношу на голове; зеленщица с корзиной, наполненной овощами, и др.

Предпоследняя эпоха в Процессии веков представлена периодом Хэйан, который продолжался около 400 лет, т. е. начиная с переноса столицы из г. Нара в г. Хэйан-кё и до морского сражения при Данноура вблизи г. Симоносэки в 1185 г., когда власть дома Тайра, фактически управлявшего в то время страной, перешла в руки Минамото Ёритомо. Этот период характеризовался крупными изменениями в социально-экономической структуре страны, потерей императорским домом фактической власти. В хэйанскую эпоху достигли своего расцвета литература, искусство, ремесла, сформировался как бы единый культурный комплекс, оказавший огромное влияние на развитие культуры в последующие века.


Рекомендуем почитать
Арутюн Халибян

«Арутюн Халибян» открывает новую книжную серию «Жизнь замечательных нахичеванцев». Этот труд — не просто биография одного из жителей «города, которого нет» (так назвал однажды Георгий Багдыков Нахичевань-на-Дону), Цель настоящей работы — показать, как сохранившийся до наших дней уникальный портрет А. П. Халибяна кисти гения живописи мариниста И. К. Айвазовского дает возможность оценить облик человека, жившего в первой половине XIX века и руководившего армянским самостоятельным городом Нор-Нахичеван.


Четыреста лет царского дома – триста лет романо-германского ига

«Ложь — основа государственной политики России». Именно политики (и не только в России) пишут историю. А так называемым учёным, подвизающимся на этой ниве, дозволяется лишь охранять неизвестно чьи не сгнившие кости в специально отведённых местах, не пуская туда никого, прежде всего дотошных дилетантов, которые не подвержены колебаниям вместе с курсом правящей партии, а желают знать истину. Фальшивая история нужна политикам. В ней они черпают оптимизм для следующей порции лжи. Но почему ложь им ценнее? Да потому, что именно она позволяет им достичь сиюминутной цели — удержаться лишний месяц — год — срок у власти.


США после второй мировой войны: 1945 – 1971

Говард Зинн. США после второй мировой войны: 1945–1971 (сокращенный перевод с английского Howard Zinn. Postwar America: 1945–1971).В книге затрагиваются проблемы социально-политической истории страны. Автор пишет о целях и результатах участия США во второй мировой войне, об агрессивной внешней политике американского империализма в послевоенный период в некоторых странах Европы, Азии и Латинской Америки. В книге также рассматривается антидемократическая внутренняя политика американских властей, расовые отношения, правосудие в США в послевоенные десятилетия.


Как большой бизнес построил ад в сердце Африки

Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.


Марко Поло

Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.


Босфор и Дарданеллы

В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».