Праздник Святого Йоргена - [17]

«А гонца от курфюрста пока еще нет! Если б он задержался хоть на один день!»

Микаэль вдыхал теплый вечерний воздух (в последний раз), смотрел на дома (в последний раз). Вся его жизнь словно была озарена золотистым сиянием заката, и скоро, с последними лучами солнца, она померкнет.

А вокруг все было так торжественно, словно сами улицы стали золотыми, окрашивая золотом быстротечное мгновение жизни. Дома были как жилище мухи-однодневки, и люди были как мухи-однодневки, и сам он был как заблудившаяся однодневка, которая делает последнее усилие, пытаясь украсть еще один день, чтобы прибавить его к своей несчастной однодневной жизни.

В третий раз зазвонил в роще соборный колокол. Представление началось. Его час настал. Пора.

«Надо будет зайти в мой собор, — подумал он. — Но сначала побреемся».

Он пошел в цирюльню и велел сбрить себе бороду. Пока его брили, он очень серьезно расспрашивал изумленного цирюльника о событиях двухсот-, а то и трехсотлетней давности.

Цирюльник просто терялся в догадках, а когда странный паломник расспросил, как попасть к собору, и пошел по Брачной аллее, все, кто был в цирюльне, столпились в дверях, чтобы поглазеть на него. А он все шел и шел, молодой, красивый, властный и в то же время какой-то удивительно замкнутый. И все подмечали, с каким любопытством он смотрит на дома и на людей.

По улицам города в рощу шел сам святой Йорген. До него доносились звуки труб, и, с детства зная весь ритуал праздника, он мог легко сообразить, какую часть йоргеновской пантомимы разыгрывают сейчас преподобные отцы. Вот заканчивает свое выступление главный капеллан, а потом и его выход...

С трудом прокладывал он себе путь в густой толпе, собравшейся в роще. При этом он настойчиво думал: «В последний раз, когда я был здесь, меня выгнали из города. Триста лет скитался я по белу свету, видел, как рождаются и умирают целые поколения людей, и вот я вернулся!»

Возвращение святого Йоргена

Главный капеллан кончил. Собравшиеся уже дремали. Теперь они очнулись.

Гремят тромбоны. Гроссмейстер величественно встает и звонит в свой серебряный колокольчик, требуя тишины.

— Начинается! — шепчут старые паломники.

— Ключарь! — восклицает гроссмейстер. — Передайте золотые ключи хранителю лестницы.

— Гроссмейстер, ключи переданы!

Сверху раздается удар гонга.

— Хранитель лестницы! Отоприте решетку, дабы народ узрел плащ святого Йоргена.

В толпе мертвая тишина... люди вытянули шеи... позвякивает священный металл...

— Гроссмейстер! Решетка отперта!

Два, удара гонга. В толпе движение. Начинается давка.

— Хранитель сада! Усыпьте лестницу розами!

— Гроссмейстер! Священная лестница усыпана розами.

Три удара гонга, оркестр исполняет бравурный марш. Господа первосвященники встают и с молитвой уходят в боковые врата.

Гроссмейстер остается один на опустевшей паперти. Он делает несколько шагов и опускается на колени. Подбегают служки и надевают на коленопреклоненного гроссмейстера роскошный плащ из сверкающего как снег белого шелка, затем белую шапочку, белые туфли и подают ему белый посох.

Музыка умолкает.

Гроссмейстер весь в белом торжественно выступает вперед, знаком требует тишины и провозглашает:

— Итак, сейчас вам всем будет бесплатно явлен чудотворный плащ святого Йоргена. Тот, кто пожелает прикоснуться к плащу, пусть обратится в контору соборного секретаря и сдаст ему кружку святого Йоргена с установленной законом суммой денег. Новые кружки с соборной печатью можно купить там же сегодня и в течение двух последующих дней. Так откройте же... Ах да, пока я не забыл: те, что стоят в задних рядах, не напирайте слишком на передние, а то опять покалечите друг друга, как в прошлом году. Кроме того, соборный капитул строжайшим образом запрещает богомольцам влезать на деревья, ведь можно повредить кору, листву и ветви. Так что слезайте, а кто не слезет... Откройте же священные врата!

Играет музыка, звонят соборные колокола, и паломников охватывает суеверный ужас. Главные врата открываются, и на лестницу выбегают пестро одетые мальчики и девочки с розами и кадильницами. Они радостно поют:

Малиновому звону

внимает весь народ,

и капитул священный

выходит из ворот.

На лестнице крутой —

плащ Йоргена святой,

тот, что со злобной бранью

был предан поруганью.

Из темноты собора один за другим, словно привидения, появляются первосвященники в белых одеяниях, в высоких золотых шлемах и с длинными золотыми копьями. Они несут синевато-зеленый плащ, весь запятнанный кровью, а гроссмейстер стоит на коленях, воздев к небу руки и творя молитву.

И все паломники, как один, падают на колени. Женщины громко рыдают, мужчины тоже всхлипывают.

Гроссмейстер поднимается с колен и, впадая в экстаз, восклицает:

— Словно облака, проносятся над землей тысячелетия, но, невзирая на бури времени, соборный капитул неусыпно и стойко охраняет плащ святого Йоргена. О благочестивейшие братья мои первосвященники! Снимите же ваши шлемы, сложите ваши копья и помогите мне призвать нашего великого святого, странствующего по земле.

Господа первосвященники преклоняют колена, а гроссмейстер громогласно восклицает:

— О наш святой покровитель, где бы ты ни странствовал сейчас, услышь призыв наш: святой Йорген!