Праздник любви - [18]

Стефани слышались то шаги в галерее, то какая-то возня под окном, то скрежет ключа, поворачиваемого в ее двери. Стефани била дрожь. Она одной рукой сжимала в кулаке клочок бумаги, а другой вцепилась в матрас, как будто надеялась, что, если за него крепко держаться, ее никто не сможет от него оторвать и забрать на тот свет. «Боже, а ведь недавно я хотела умереть. А умирать-то, оказывается, страшно! Но, может, еще все обойдется. Если бы кто-то хотел прийти сюда, то уже пришел бы, пока я чего с этой запиской не сделала. Ну если она ему нужна. Кстати, если я буду продолжать ее так сжимать, она может порваться, и я утром не прочитаю, что там написано».

Стефани сняла с волос заколку, как она всегда делала дома на ночь, и положила на тумбочку возле кровати найденную бумажку, а сверху – заколку, словно боялась, что бумажку сдует ветром. Привычные движения: снятие заколки и размещение ее на тумбочке, которая, как и дома, стояла слева от кровати, немного успокоили Стефани, но тут она услышала стук в окно.

«Ах вот как! Не вызывает сомнения, чем они тут занимались! Это же отель все-таки. Она, наверное, захотела чего-нибудь необычного. Она же любит всякие ролевые игры. Кто знает, какая у них здесь была игра? Может быть, она – стареющая дама из провинции, а он – молодой жиголо? Или так: она – горничная, а он – постоялец. Или… Да какая разница? Но почему именно в этом отеле? Скорее всего, потому, что была уверена, что я не бываю в таких местах. Я действительно не знал этого прибежища старой аристократии. А она, возможно, в детстве навещала здесь со своей мамой какую-нибудь дальнюю родственницу и пила с ними чай, может быть, сидя на том же самом стуле, на котором сейчас сижу я… Интересно, когда она начала мне изменять? На следующий же день после нашего первого секса или для приличия выждала сутки? И со сколькими мужчинами она была с тех пор? О боже! Со мной она не пользуется презервативами. Наверное, и с ними тоже! А вдруг кто-то из ее партнеров болен? И я уже заразился? Хоть бы только не СПИДом! Да и вообще противно! С проституткой и то чище! Там презерватив – обязательно! Господи, вот я хотел ее получить и получил. И что дальше? Она предает меня! А нам ведь было так хорошо! В сексе, я имею в виду, хорошо. А так… А так какая-то она холодная. Красивая, но вся искусственная какая-то. Ладно, с нею – все. Надо расставаться. Не буду ей больше звонить».

– Вы слушаете меня, Джордж? Вы, кажется, о чем-то задумались.

– Я здесь увидел знакомых. Просто это как-то неожиданно. Вот я и отвлекся. Прошу прощения. Но я все равно не куплю акции.

– Да и не надо. Вы меня убедили. Я как раз говорил вам об этом, когда вы засмотрелись на знакомых. Наверное, на знакомую? А, Джордж?

– А вы встречаете знакомых, когда бываете здесь?

– Сейчас, к сожалению, крайне редко. А вот раньше бывало!

– Мне стыдно признаваться в этом, но я очень люблю выпечку. И таких вкусных кексов, как здесь, не ел никогда. Я, наверное, буду посылать сюда за ними каждый день. Как вы думаете, они будут снабжать меня кексами?

– Насколько я знаю, это здесь не принято. Здесь очень чтят традиции. Но вы ведь сможете сюда приезжать и сколько угодно есть кексы. Я сам их очень люблю. Это – фирменный рецепт, он держится в тайне, и мой повар, к сожалению, никак не может его разгадать. Иначе я ел бы их каждый день.

– Мистер Блэкридж, мне уже, к сожалению, пора идти. Благодарю вас за приглашение. Я рад, что мы пришли к единому мнению по поводу этой сделки. Могу ли я в следующий раз, когда вы будете в Лондоне, пригласить вас сюда на чай?

– Вы мне доставите этим истинное удовольствие.

– Мама… – прошептала Стефани. От волнения у нее пропал голос.

Но через несколько мгновений она поняла, что это просто стучат капли дождя. Дождь все усиливался. Его шум убаюкивал и заглушал всякие посторонние звуки, которые чудились Стефани, и не прошло и получаса, как она уснула. Проснулась она не с первыми лучами солнца, как следовало бы сделать особе, с нетерпением ожидающей возможности ознакомиться с чужой перепиской, а в начале девятого, когда утро уже вовсю праздновало победу света над тьмой. Солнце светило ярко, за окном шелестела сочная зелень деревьев, громко щебетали птицы. День смеялся. И не с чтения записки Стефани начала свое утро, а с рассматривания, не вставая с кровати, великолепия природы за окном, благодаря тому, что портьеры она раздвинула еще вчера вечером в поисках лунного света.

«Наконец-то я вижу в свое окно то, что всегда хотела видеть: зеленый парк, а не унылую стену соседнего дома! Неужели мечты сбываются? Да! У меня сегодня начинается новая жизнь! Положительные изменения уже есть, а в Кросстауне я еще и изменю имидж, а затем еще что-то произойдет хорошее. Я точно знаю!»

Стефани улыбнулась и потянулась. Как непривычно ожидать от нового дня хорошего, а не плохого! «Так, а что же было ночью? Это был страшный сон? Я так боялась! Но я ведь жива, и никто за мной не пришел! Это был только сон. Не могло быть такого наяву. Такие приключения! Разве со мной может подобное случиться?» Рука автоматически потянулась к заколке на тумбочке. Не в силах оторвать взгляд от искрящейся в лучах солнца листвы за окном, Стефани на ощупь нашла заколку, а вместе с ней и клочок бумаги. «Все-таки это был не сон. Конечно, не сон. Я нашла эту бумажку в туалетном столике и положила ее под заколку». Стефани будто обдало жаром. Вот она, таинственная бумажка! С той стороны, которой Стефани держала ее к себе, ничего написано не было. Но на обратной стороне, безусловно, что-то было: Стефани видела рельеф букв, отпечатавшийся с чистой стороны клочка. Она наконец перевернула его и прочитала. Всего три слова, как видно вырванные из контекста. В верхней строчке было написано «третий камень», а в нижней, под словом камень, Стефани смогла разобрать «входа».