Праздник лишних орлов - [72]
Тут Дядюшка Хук перевел дух и закурил. Пальцы его чуть вздрагивали, самую малость.
– Беспределье это мне соседка Кешина рассказала. Она все видела, вышла было их пристыдить, так ее матами да угрозами обратно домой загнали. Где Кеша с Митрофаном были, неизвестно. Но не дома. Иначе бы не ушла Дианка живой со своими гнидами. А так они крышу в будке продолбили и рубанули Кузю топором по морде. Не скулил он, просто выл, жалобно и тоскливо. Они его еще и жердью ткнули в брюхо. Мало им показалось, на свалке подобрали старый аккумулятор, слили электролит и плеснули на пса. Видно, подумали, что теперь уж точно сдохнет, и смылись, как гиены.
Хук замолчал и сглотнул.
– В общем, прибегает ко мне Иннокентий, белый, как первый снег. «Что, – говорит, – д-делать, д-дядя Крюк? Как собаку спасти? Еле дышит…» Ну, побежали мы, обтерли его, положили на чистую солому. Нашел я в сарае осиное гнездо. Перетер его ладонями в труху. Раны псу трухой этой засыпал. Дал воды попить. А он лежит, морду лапами прикрыл, как человек от кошмара. Лакать не может, пришлось потом по-волчьи ему учиться пить, губами тянуть. Ничего, жить захочешь – и выть по-волчьи научишься. Не то что пить. Первый день ничего не мог, только дышал, и слезы текли по морде… Да и у Кеши тоже.
Тут Дядюшка Хук скрипнул зубами.
– Потом начал водичку по чуть-чуть глотать.
Я ему тряпку отжимал на зубы. На третий день смотрю: язык высунул и морду кое-как облизнул. Ну, думаю, теперь залижет раны. Стали мы с Кешкой мясо сырое мелко рубить и в пасть Кузьме подкладывать. Для зверя сырое мясо – лучшее лекарство. И труха от гнезда тоже. Я как-то раз на промысле тройник от блесны лососевой в ладонь засадил, глубоко, аж два жала в мясе скрылись. Ух, мля, больновато… Как доставать, мыслю. Митрофан глянул и говорит: «Рвать надо, пока горячо!» Рванул я – свет застит, мясо наружу, кровушка скоренько закапала. Теплая, прям в лодку. Но крючки выдернул. Сжал я ладонь в кулак, Митроха на весла – и к берегу. У нас на островке избушка, не, не на том, где мы чаечек кушали, на другом, побольше. Там лососевый ход, осенью поздней не зевай… Так вот, Митрофан прямо в избушке, на чердаке, нашел маленькое гнездышко, осы его бросили, и мне этой трухой дырки от крючков присыпал. Кулак тряпкой обмотал, чтоб я не разжимал пока. А наутро этих дырок как не бывало! Во какое сильное лекарство! Митрофан говорит – натуральное осиное плацебо… Да, Кузьма. Пошел вроде бы на поправку, тут мы с Иннокентием дух немого перевели. А Митрофан все эти дни с обрезом за пазухой по околицам ошивался, Принцессину свору искал. Но те нутром своим гнилым такой, видать, страх почуяли, что в тот же вечер слиняли из деревни неизвестно куда. Вернулся Митрофан водички попить да портянки перемотать, и стали мы втроем совет держать.
– Как поступим? – спрашиваю я.
Митрофан авторитетно так и заявляет:
– Я, говорит, голосую убить. Я этого Принцессиного хахаля, Беса, знаю как облупленного. Сидел с ним как-то давно в одной камере. У белых в тюрьме. Сука редкостная! Мелкий, дохлый, а подлости и наглости на троих хватит. Если его не привалить и налимам не скормить, нам еще не раз отрыгнется. Он и сидел-то за кражи да за грабежи, у старых индейцев пушнину отнимал. Все лапы синие – в перстнях. Да и второй ее прихвостень, Хан, тоже не лучше. Это он сам себя Хантером назвал, за меткую стрельбу, а потом сократил до Хана. С детства воробьев и голубей пачками стрелял из своей рогатки. Потом на кошек переключился. А как в армию к белым забрали да как вернулся из горячей точки, так вовсе берега потерял. Пьет все, что горит, тащит все, что плохо лежит. Молодежь пугает, медалями своими песочными хвалится, у белых за мародерство выцыганенными… А Принцессу Дианку надо за компанию порешить. Она у них там главная, бывшая красавица. Если ее оставить, она и нас сдаст конной полиции, и новых себе пажей воспитает. Так что я голосую – убить!
– Погоди убивать, брат, – тихо так вступил Иннокентий. – Убьешь – не оживишь потом. Кузя-то на поправку идет, авось выкарабкается…
– А ты что предлагаешь? Пусть они ему пенсию на лекарства выплачивают? Так у них нет ни обмылка… Или к совести их взывать, пусть извинятся? Тот же хрен, но только вид сбоку и в левой руке.
Тут я и говорю Кеше:
– Наказать один черт надо, не оставим же так… И разговаривать с ними не о чем, прав Митрофан. Руки надо им сломать. Узнать бы только, кто Кузьку ткнул-рубанул, кто кислотой плеснул, пальцы бы я тому растоптал своими кирзачами, чтоб задницу подтирать себе не мог…
Молчит Кеша, хмурится.
– Ладно, – говорю, – ты собаку лечи, а мы с Митрофаном покумекаем, что предпринять.
Вышли мы с Митрошей за околицу, он мне и говорит: мол, знаю я, дядя Крюк, где они могут отсиживаться, да один опасаюсь туда соваться. Вдвоем можно и попробовать.
Сказал он мне это место – точно, как я сразу-то не догадал. Есть у нас в лесах один старый укрепрайон, с войны брошенный. Мрачное местечко. И для всяких гадов змеиных самое логово. Взяли мы… все необходимое и пошли. Идем, план операции обсуждаем. Сами злые, как лоси на гону. Так ничего дельного и не придумали, решили действовать по обстановке. То есть нахрапом.
Александр Бушковский родился и живет в Карелии. Автор трех книг прозы. Сборник «Праздник лишних орлов» вошел в короткий список премии «Ясная Поляна» 2018 года. В том же году Бушковский стал лауреатом премии журнала «Октябрь» за роман «Рымба». Роман открывается сказочно-историческим зачином, однако речь в нем идет о событиях сегодняшнего дня, а рассказываемые одним из героев предания об истории деревни Рымба и – шире – истории Русского Севера в контексте истории России служат для них лишь фоном. На островке Рымба, затерянном в огромном озере, люди живут почти патриархальной маленькой общиной, но однажды на берег возле деревни выносит потерявшего сознание незнакомца.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
«Долгая нота» Даниэля Орлова — одновременно и семейная сага, и городской роман. Действие охватывает период от окончания войны до наших дней, рассказывая о судьбах русской женщины Татьяны и ее детей. Герои произведения — это современники нынешних сорокалетних и сверстники их родителей, проживающих свои вроде бы обыкновенные жизни как часть истории страны… Началом координат всех трех сюжетных линий романа стал Большой Соловецкий остров.
Галина Щербакова, как всегда, верна своей теме — она пишет о любви. Реальной или выдуманной — не так уж и важно. Главное — что она была или будет. В наше далеко не сентиментальное время именно чувства и умение пережить их до конца, до полной самоотдачи, являются неким залогом сохранности человеческой души. Галину Щербакову интересуют все нюансы переживаний своих героинь — будь то «воительница» и прирожденная авантюристка Лилия из нового романа «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» или просто плывущая по течению жизни, но каким то странным образом влияющая на судьбы всех мужчин, попадающихся на ее пути, Нора («Актриса и милиционер»)
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.