Праздничная гора - [45]
Махмуда Тагировича обнаружили утром, продрогшего до костей, но не потерявшего присутствия духа. Брат его потом отыскал злодеев по своим каналам и отомстил одному ему известным способом. А Фариде пришлось свыкнуться с тем, что после ночной заморозки они с мужем потеряли возможность иметь еще детей.
Несколько раз она порывалась бежать к матери, но ее удерживала всплывавшая в воображении сцена: невестка, закутанная в соболя, презрительно кривит губы и жалеет ее, неудачницу и разведенку. И Фарида осталась.
Роман набирал обороты, но Махмуду Тагировичу никак не удавалась финальная сцена: никак не получалось привести всех многочисленных персонажей к торжественному занавесу. К тому же в доме то и дело вспыхивали скандалы. Учителя сына требовали подарков и денег, а Фарида бесконечно враждовала с мачехой мужа.
– У сына этой змеи пять домов в Первухе{Первая Махачкала – район города.}, Махмуд, – жаловалась она вечерами, – а она живет с нами, даже отцовскую квартиру не хочет тебе оставить!
В конце концов Фарида оказалась сильнее, мачеха была изгнана, но взамен явилась молодая жена сына с несгибаемым характером и предприимчивостью. Она завела торговую точку, где продавала турецкое тряпье, а сын Махмуда Тагировича превратился в посыльного, курьера и помощника. Фарида про себя негодовала:
– Я не для того давала сыну образование, чтобы он таскал мешки с дешевым хламом!
Но вслух высказываться не решалась. Махмуд Тагирович к тому времени затих, перестал учреждать акционерные компании и фонды возрождения Дагестана, вернулся на историческую кафедру и располнел. Часто виделся с Пахриманом и с другими своими ровесниками, обсуждал политику, спорт, исторические события, но никогда не рассказывал им о романе. Финала все еще не было, и пришлось переключиться на поэму.
Но несколько дней назад Махмуда Тагировича осенило: многолетнюю эпопею следовало завершить торжественным славословием Дагестану, ведь его бесчисленных героев объединяла только любовь к родным горам. Решившись, Махмуд Тагирович не спал, не ел, не обращал внимания на паникующую Фариду, на тревожные слухи, взрывы и волнения и на все увещевания отвечал только одно: «Все будет хорошо, наш край непобедим».
И вот роман был дописан, рукопись распечатана и отнесена, и Махмуд Тагирович бодро шагал навстречу триумфу. Следовало купить кизлярское десертное и отметить с Пахриманом.
Как ни странно, несколько продуктовых, куда он желал заглянуть, были заперты, на дверях фирменного коньячного магазина висел замок. Махмуд Тагирович недоуменно обошел несколько неуловимо изменившихся кварталов, всюду было закрыто.
– Извините, а почему не работают магазины? – спросил он загорелого и рябого прохожего.
Тот удивленно осклабился:
– Не знаешь, что ли? Хозяева от бородатых прячутся!
Махмуд Тагирович, слегка обеспокоенный, но все еще охваченный творческой эйфорией, пошагал дальше, пока не услышал поблизости шум, голоса и хлопки. Он побежал за угол, где во дворе мечети сцепилась толпа людей, а несколько мужчин в тюрбанах ее разнимали. Махмуд Тагирович недоуменно улыбнулся и двинулся было им на помощь, но тут же почувствовал сильный толчок и невыносимое жжение в груди.
Улица резко пошла вниз, а сверху, вытесняя сознание, навалилось огромное белое небо.
Часть III
1
Начался кавардак. Каждый день порождал все новые и новые союзы и организации, которые лопались, объединялись или трансформировались. Полицейские, замаскированные в гражданское, прятались по подвалам у родственников. Некоторых, самых видных и высокопоставленных, все равно убивали, подкараулив где-нибудь у порога. Тут и там завязывались стычки, сквернословие мешалось с поминанием святых аятов, а Пахриман по четвергам вместо шеш-беша пил в одиночестве.
В разных концах городков и столицы, на съемных квартирах появлялись расстрелянные тела проституток, а хозяева тайных притонов спешно отращивали себе бороды и клялись, что первые жаждут расквитаться с прелюбодейками.
Темные личности бегали по ночам, провозглашая единобожие и поджигая театры, концертные залы и рестораны. Все бюсты и памятники лежали с отбитыми носами и ушами, сброшенные с пьедесталов.
Хабибула примчался на свой кутан, где жена Салимат как раз сцеживала сыворотку со свежего творога, рассказал ей, как рухнул в гранитную пыль главный махачкалинский Ленин. Губы его подрагивали от возбуждения, а Салимат подсчитывала в уме возможные убытки своей ферме.
Порт почти опустел, на нескольких брошенных судах, не уведенных в Астрахань, скрипели мачты и шныряли всплывшие откуда-то бродяги и городские сумасшедшие. А ночами люди в военной экипировке вламывались в дома и вытаскивали оттуда визжащих гадалок в золотых перстнях, с перекошенными от страха лицами. Тела их усеивали дворы.
Власть никому не принадлежала, но крепче чувствовался натиск тех, кто исписывал качающиеся заборы и стены недостроенных домов грозными лозунгами: «Женщины, не прикрывающие аврат{Части тела, подлежащие сокрытию от посторонних взоров (араб.).}, будут, иншаллах, убиты!» Многие девушки, перепугавшись, переодевались в хиджабы, но иногда не спасала и маскировка. Во дворе тети Ашуры пережевывались страшные слухи о казни певицы Сабины Гаджиевой.
Алиса Ганиева – молодой, но уже очень известный прозаик и эссеист. Её первая повесть «Салам тебе, Далгат!» удостоилась премии «Дебют», а роман «Праздничная гора», рассказ «Шайтаны» и очерки из дагестанской жизни покорили читателей сочностью описаний и экзотическими подробностями.Молодые герои, ровесники автора, хотят жить и любить свободно. Но знаменитый вольный дух Кавказа ограничивают новомодные религиозные веяния, а быт наполнился раздражающими «западными» условностями.Чувства персонажей подвергаются самым неожиданным испытаниям…
Имя Лили Брик — музы Маяковского, приверженки свободной любви, щеголихи и любительницы талантов, сестры писательницы Эльзы Триоле и любимой фотомодели родоначальника конструктивизма Александра Родченко — до сих пор будоражит умы. Ей приписывают заслуги и обвиняют в злодеяниях. Она неотделима от высокой поэзии и желтых сплетен, от русского авангарда и заграничного шика. В нее безумно влюблялись и страстно ненавидели, она спасала от тюрьмы и доводила до истерики. Почему к ней тянулись великий футурист Маяковский и красный командир Примаков, режиссеры Лев Кулешов и Сергей Параджанов, поэт Андрей Вознесенский, композитор Родион Щедрин и балерина Майя Плисецкая? Как эта не очень красивая женщина умудрялась уводить мужчин из семей, сохраняя дружбу с их женами и детьми? Что ее связывает с чекистами и как ей удалось уцелеть в Люциферов век? Ее биография — это рассказ о кульбитах нашей истории и искусства, о советском и буржуазном, о Сталине и Хрущеве, о смерти и сексе.
Алиса Ганиева – прозаик, литературный критик, автор повести «Салам тебе, Далгат!» (премия «Дебют»), романов «Праздничная гора» (шорт-лист премии «Ясная Поляна») и «Жених и невеста» (второй приз премии «Русский Букер»), финалист премии имени Юрия Казакова. Действие нового романа «Оскорбленные чувства» происходит в провинциальном городе России. Однажды в жуткий ливень в машину к Николаю подсаживается неизвестный… С этого начинается калейдоскоп коррупционных страстей, любовных треугольников и детективных загадок.
В книге Алисы Ганиевой «Салам тебе, Далгат» действуют все главные персонажи современного Дагестана: маргиналы и модники, восторженные романтики и молодые прожигатели жизни, суфии и ваххабиты. Один летний день молодого махачкалинца по имени Далгат позволяет увидеть изнутри северокавказское общество, стоящее на грани гражданской войны.
Специально для «Сноба» лауреат премии «Дебют» Алиса Ганиева написала рассказ о кавказских селах, живущих в режиме контртеррористической операции.
Рассказ Алисы Ганиевой — яркая, образная зарисовка жизни современного Дагестана, его нравов, обычаем и современного уклада.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.