Праймашина - [8]

«Праймашина… Леди Кобрин строит Праймашину…»

* * *

Просыпался Гридвальд засветло, а все потому, что ложился рано.

Люди в этих краях слыли прижимистыми, собственно, не просто слыли – они такими и были. Копеечку лишнюю предпочитали хранить, а не тратить, баловство разное не одобряли, вот и получалось, что знаменитая прижимистость делала гридийцев зажиточными. В каждом здешнем доме стоял хотя бы один прайм-светильник, а у хозяев трудолюбивых или купцов удачливых – так и во всех помещениях, – вот только включали их изредка. Гридийцы как рассуждали? Мы ить не столица, чай, чтобы веселиться до упаду, так почто прайм тратить? Поработал – отдохни, пока солнце не село, а после – спать, сил набираться перед новым трудовым днем. Ежели чего поделать охота, по молодости лет, то свет только помеха, а человеку взрослому он и вовсе без надобности, не читать же ему, в самом-то деле? Вот и засыпал Гридвальд сразу после заката, а просыпался, соответственно, еще до первых лучей, когда не все звезды в едва посветлевшем небе растворялись. И ворота городские стражники открывали, когда люди из домов выходили, а потому прохожие не удивлялись, встречая в раннюю пору незнакомцев на улице.

И этому тоже не удивились.

Был путник ростом невелик – большинству гридийцев разве что до груди доставал, тщедушен, и от того казался несерьезным. Платье носил чистое, но простое, дешевое: рубаха с пояском и двумя накладными карманами, льняные штаны да короткие сапоги, потертые и немного грязные. Дополняли картину холщовая сумка через плечо и мятая шапка пильдербанского фасону. С перышком. Единственной примечательной чертой незнакомца было полное отсутствие волос: шишковатая голова его, напоминающая плохо выточенный шар, не знала ни шевелюры, ни бровей, не говоря уж об усах или бороде, а потому гридийцы, к мужской растительности с уважением относящиеся, провожали незнакомца ироничными взглядами.

На которые путник не обращал внимания.

Спокойный и деловитый, четко знающий, куда идти, он через площадь Шестерней дошагал до улицы Стучальщиков, которую облюбовали гридвальдские кузнецы да механики, оглядел открывшиеся лавки и, сняв шапку, подошел к хозяину ближайшей, внешне богатой, на обновленной вывеске которой значилось горделивое: «Ганс Подкова. Починяю все, что починяется».

– Доброго утречка.

Фраза прозвучала вежливо, но без подобострастия, свойственного неуверенным в себе людям. Не проситель, мол, прибыл, а человек деловой, понимающий, однако на богатырского вида Ганса, позевывающего под открытым навесом, тон путника не произвел впечатления.

– Кто таков? – осведомился кузнец, с подозрением разглядывая пыльные сапоги визитера.

– Позвольте представиться. – Путник с достоинством расправил узкие плечи. – Акакий Бенефит, действительный член Дальнесопской академии кузнечно-механических наук, изобретатель первого ранга и ученый. Еще.

– Мошенник, значит, – безразлично определил Подкова.

– Не мошенник, а странствующий инженер, – поправил кузнеца незнакомец. – Подвижник распространения ученых знаний…

– Бродяга?

– Квалифицированный праймолог третьего уровня с наградами. – Путник сделал вид, что обиделся. – Имею поощрительные дипломы шести имперских университетов четырех провинций, два из которых – с отличием.

– Путное чего принес? – Подкове надоела пустая болтовня, и он взял быка за рога. – Что продаешь?

– Знания.

– Гы! – Кузнец добродушно рассмеялся. – Этого добра у меня и без тебя хватает. Как что делать, разбираюсь получше многих.

– Не сомневаюсь.

– Тогда проваливай.

Но предложение Бенефита не смутило.

– Едва оказавшись в вашем славном городе, – вкрадчиво произнес Акакий, не дожидаясь, пока его пошлют повторно, – увидел я, что механики и кузнецы с большим трудом производят отверстия нужного диаметра. А ведь о пользе правильно расположенных дырок и дырочек написан целый ряд высоконаучных трактатов, которые я, будучи прилежным студентом…

– Короче!

– Могу предложить вашему вниманию ценнейшую и весьма важную, никому в Гридии не известную информацию о знаменитом дыркователе Шпристера, – провозгласил Бенефит.

– О чем?

Поскольку в голосе кузнеца не появилось враждебности, Акакий понял, что рыба заинтересовалась наживкой, и молниеносно перешел в наступление: сделал шаг вперед, приковав к себе взгляд Ганса, и слегка ускорил речь. Но именно слегка, не настолько, чтобы она стала невнятной:

– Дыркователь Шпристера – новейший, самый знаменитый в империи механизм для производства дырок и необходимых отверстий где угодно и когда угодно. Дырки можно производить без усилий и в любых количествах, при минимальном расходе прайма. Полученные отверстия оказываются идеально круглыми, а еще, обратите внимание – я не шучу! – их можно проделывать под углом!

– Да ну?

– Клянусь поощрительными грамотами.

– И в металле?

– И в дереве, и в металле, до пяти сантиметров толщиной.

– Любые отверстия?

– Гарантия Шпристера.

– А кто он?

– В столице слава Рудика Шпристера давно превзошла славу самого Сотрапезника.

Об этом ученом гридиец, судя по всему, слышал. Он почесал бороду, пожевал губами, с сомнением изучая лысую голову «подвижника знаний», после чего осведомился: