Правый руль - [3]

Они удивляли многим, твои заморские сородичи. Невиданной прежде надёжностью: ходовка не сыпалась, движки не требовали переборки, с аппетитом поглощая самое тошнотворное отечественное топливо вплоть до левой в обоих смыслах судовой соляры. Невиданной укомплектованностью: даже на самых простеньких машинках стояли автоматы, которых поначалу побаивались наши люди, привыкшие к механике, имелись буржуазные кондиционеры. В обязательном порядке — гидроусилители руля, позволявшие без напряжения крутить баранку, что называется, одним пальцем (кстати, по манере держать рулевое колесо обеими руками можно почти безошибочно угадать водителя старой школы; большая часть научившихся вождению уже в новое время, по крайней мере мужчины, небрежно рулит одной правой, наложив её «на 12 часов» — так удобнее приветствовать знакомых или благодарить незнакомых, на мгновение растопыривая пальцы рулящей руки). Электропакет, то есть кнопки стеклоподъёмников и центрального замка, шумоизоляция, регулировки сидений и рулей, подвески с изменяемой жёсткостью, множество каких-то наворотов, бардачков, приятных мелочей, о которых мы и не подозревали раньше. В 80-е и ранние 90-е всё это обрушилось на наш народ — именно народ, а не только номенклатурную или криминальную «элиту». Это теперь автоматами и кондишками никого уже не удивишь, иномарка давно перестала быть экзотикой. Тогда «японки» воспринимались как космические корабли из фантастических фильмов. Дожившие до сегодняшних дней машины тех поколений кажутся ностальгически трогательными. Они несут на себе смешные в своей устаревшей гордости надписи: EFI, 16 valve, twin cam… Уже несколько лет спустя эти пометки стали избыточными: и так понятно, что не карбюратор, а эфишка. Всё равно что сегодня специально обращать внимание на автоматическую коробку передач (сменившим её вариатором, кстати, некоторые производители ещё хвастаются, помещая сзади на кузов гордые буквы CVT) или писать, что у машины наличествуют все четыре колеса.

В окрестностях Владивостока я знаю только один участок без оговорок отличной дороги, на которой не страшно разгоняться. Это трасса, ведущая из владивостокского аэропорта (он расположен в соседнем городке Артёме) к федеральной дороге «Хабаровск — Владивосток». «Аэропортовской трассой», как свидетельствует городское предание, мы обязаны американскому президенту Форду, в 1974 решившему встретиться с Брежневым почему-то во Владивостоке. К приезду именитого гостя город, и дороги в том числе, привели в порядок. Сколько спидометровых стрелок было упёрто в ограничитель на этой трассе — не сосчитать. Казалось, сама близость аэропорта заставляла автомобили набирать взлётную скорость и пытаться оторваться от надоевшей земли. По той дороге ехать с разрешённой скоростью просто невозможно. К концу 80-х относятся знаменитые истории про «летучих голландцев»: водитель большегруза вдруг замечал в зеркале заднего вида машину невиданного облика, с невероятной быстротой настигающую грузовик. Когда машина выходила на обгон, обгоняемый вдруг с ужасом замечал, что на водительском месте никого нет. Потом, когда правый руль сам по себе уже никого не удивлял, пешеходы, особенно старшего возраста, долго не могли привыкнуть к тому, что автомобиль может подъехать сзади с опасной бесшумностью. Мотор, даже бензиновый и легковушечный, должен обязательно тарахтеть как потерпевший — мы так привыкли. А сколько времени ушло на то, чтобы отучить пассажиров остервенело лупить дверью, выходя из машины! «Это тебе не “Жигули”, — презрительно цедили или раздражённо кричали водители.

Воспоминания, как старые «Ниссаны», подвержены коррозии, даже если мы пытаемся их зафиксировать со всей доступной нам мерой добросовестности. Мемуары пишутся задним числом, а память — не лучший редактор с точки зрения объективности и фактической выверенности. Дневники слишком сиюминутны, чтобы «в режиме реального времени» зафиксировать то, что потом окажется важным и «знаковым». Поэтому точно сказать, как всё начиналось, я не смогу. Да и никто не сможет, наверное. Ничего, если я ошибусь в некоторых деталях. Я надеюсь не ошибиться в главном.

Частные объявления в старых газетах — вот где в законсервированном виде хранится неотретушированная, настоящая жизнь. Перелистывая местные газеты за 1990 год, я убеждаюсь, что с той поры миновала целая эпоха. Дело не в календарной протяжённости отрезка времени, а в его насыщенности, когда год запросто идёт за три. «Куплю помпу к двигателю “тойота” 13TV и его аналогам. Оплата по договорённости, можно валютой первой категории. Обращаться письменно: Владивосток, главпочтамт, до востребования МФ 20767, удостоверение».

Сейчас никому и в голову не пришло бы в поисках помпы специально подавать объявление. Да и «валюта первой категории» — забытый термин, такой же, как СКВ — «свободно конвертируемая валюта». А вот раздел «Меняют»: «Импортную машину на квартиру или двухкомнатную квартиру». Или: «Меняю машину иномарки (то есть “иностранной марки”, сейчас говорят проще — “иномарка”, и всё) на квартиру или машину и гостинку на трёхкомнатную квартиру. Возможны варианты». «Автомобиль иномарки в хорошем техническом состоянии на двухкомнатную квартиру в любом районе Владивостока». Не указаны ни модель, ни год: достаточно того, что «автомобиль иномарки». Меняют «трёхкомнатную квартиру в пос. Тикси ЯАССР (льготы Крайнего Севера, улучшенной планировки, в центре) на благоустроенную квартиру во Владивостоке, пригороде или иностр. машину типа “Волга”, телефон…» Сейчас бы у нас сказали «класса “Крауна” или “что-нибудь маркообразное”. Тогда общепринятой точкой отсчёта, эталонным представительским седаном ещё выступала «Волга» — мечта советского человека 70-х, названная героем известного фильма той эпохи «малогабаритной квартирой». А как звучит — «в центре Тикси»!