Правый пеленг - [45]

5

2/II 1942 г….Боевой вылет с бомбометанием по аэродрому Херсон…

(Из летной книжки Ф.И. Меньшикова)

Новый аэродром, а вернее, старый – летчики хотя и мало летали на нем, но успели полюбить его за простор, за сытую жизнь (колхозы снабжали их свежим мясом, овощами, фруктами), за везение (полк не потерял здесь ни одного бомбардировщика) – благоприятно подействовал на личный состав: лица летчиков и техников повеселели, в дни нелетной погоды, когда общежития не пустовали, окна дрожали от хохота, от задорных песен, от баяна, на котором виртуозно играл старшина Королев, воздушный стрелок из экипажа Меньшикова.

Хорошему настроению, правда, способствовали не только перебазирование и теплая погода – южные ветры несли уже оттепель, – но и боевые успехи: полк нанес ряд ударов по Мариупольскому и Харьковскому заводам, где немцы наладили ремонт танков, по Херсонскому и Николаевскому аэродромам, по портам и железнодорожным узлам с вражеской техникой. За боевые достижения Меньшикову и многим его подчиненным присвоили очередные воинские звания, а главное, полк, который был на грани расформирования из-за больших потерь, снова стал расти – прибыло пополнение из училищ, из госпиталей. За две недели вернулись восемь человек – летчики, штурманы, воздушные стрелки и стрелки-радисты, считавшиеся погибшими. А сегодня утром из госпиталя прибыл лейтенант Туманов. Меньшиков так обрадовался, словно дождался родного сына: обнял его и расцеловал. Правда, в санкарте, которую привез с собой лейтенант, было записано, что он нуждается в стационарном лечении, постоянном наблюдении врачей и, разумеется, к летной работе не допускается. Но важно, что он вернулся в полк, к фронтовым товарищам, к самолетам. Рвется в небо, утверждает, что чувствует себя хорошо. И дай-то бог. Для настоящего летчика полеты что воздух – без них он зачахнет. А врачи, они тоже люди и могут ошибаться. Во всяком случае, он, командир полка, сделает все, чтобы вернуть лейтенанта к летной работе. Хорошего помощника Меньшиков обрел и в заместителе по летной подготовке майоре Омельченко, богатырского сложения летчике, бывшем заводском испытателе.

– Туман редеет, товарищ подполковник, – доложил Омельченко. – Через часок можно взлетать.

– Экипаж и самолет готовы?

– Как учили, – ответил Омельченко своей любимой поговоркой. – Ночью на Харьков?

– На Полтаву, – уточнил Меньшиков. – Эскадра «Удет» там обосновалась.

– А как с прибывшими?

– Как и планировали. Вначале я слетаю с ними, дам провозные – и на боевое задание. А вот кого к Туманову в экипаж подберем?

– Так он же не допущен к летной работе! – не понял командира заместитель.

– Кем?

– Врачами, – уточнил Омельченко. – Разве вы не читали его санкарту? Он же в корсете ходит.

– Читал. И про корсет слыхал. Но мы-то с тобой командиры или администраторы бездушные? Туманова надо поддержать верой в его силы, в способности, подбодрить.

– Понял, товарищ подполковник В таком случае можно Серебряного.

– Можно, – согласился Меньшиков. Но кандидатура пришлась ему не по душе. Серебряный прибыл в полк недавно из другой часта. Судя по летной книжке, налетал более двухсот часов, совершил двенадцать боевых вылетов. А полетел с тем же Омельченко – забыл на боевом курсе включить тумблер электросброса бомб, во втором полете и того хуже: чуть не потерял ориентировку. Нервный, суетливый, вспыльчивый. Любит выпить…

Омельченко, видно, догадался, чем озадачен командир, пояснил свой довод:

– У Туманова отличная выдержка, такт, он сумеет урезонить этого ветрогона.

– Будем надеяться. А радиста и стрелка?

– И радист со стрелком есть – Сурдоленко с Агеевым. Хорошие ребята. У Сурдоленко золотые руки, Агеев на счету имеет двух «мессеров».

Кандидатуру Агеева Меньшиков принял безоговорочно. А вот Сурдоленко… У парня действительно золотые руки, безотказный помощник авиаспециалистов – что ему ни поручи, все сделает. Грамотный, толковый парень, с последнего курса мединститута ушел в авиацию. И он, пожалуй, больше принесет пользы на земле, чем в небе. Но Омельченко и тут имел веский довод:

– Сурдоленко затем и бросил медицину, чтобы летать. Он уже зачеты начальнику связи полка по морзянке сдал. Подрезать ему крылья тоже непедагогично.

– Ну что ж, Сурдоленко так Сурдоленко, – кивнул Меньшиков.

6

23/II 1942 г….Боевые вылеты не состоялись из-за тумана…

(Из боевого донесения)

23 февраля, в День Красной армии, погода резко начала меняться: с Азовского моря подул теплый ветер и к полудню аэродром затянуло густым туманом. О полетах не могло быть и речи, и Меньшиков разрешил работникам столовой накрыть на ужин столы по-праздничному, а в 18 часов объявил общее построение полка для зачитки приказа Верховного главнокомандующего.

После обеда Александр хотел навестить Риту – она отдыхала перед дежурством, – но его увидел Меньшиков и нарушил все планы.

– Александр Васильевич, – обратился он к лейтенанту не как к подчиненному, а как к давнишнему приятелю, – к нам в полк прибыли девушки. На пополнение. В авиации они, сами понимаете, ничего не смыслят. А надо как можно скорее подготовить из них мотористов, прибористов, вооруженцев. Но вначале надо определить их, кого куда с учетом образования и способностей. Думаю, вы хорошо с этим справитесь. Сейчас девушки в штабе, ступайте и займитесь ими.