Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность - [32]

Обсудив указанные правила, участники совещания пришли к выводу, что требование § 7 этих правил о том, чтобы агентурные данные и секретные сведения хранились начальником отделения лично, не всегда исполнимо на практике, вследствие чего была принята поправка к правилам, согласно которой эти сведения должны были храниться под ответственностью начальника отделения, и источники этих сведений не оглашаются. Было также предложено исключить § 18, возлагавший на начальников сыскных отделений личное ведение списков негласных агентов.

Обсуждались и правила пользования секретной агентурой, установленные § 8. Всеми было признано, что пользование секретной агентурой – дело чрезвычайно важное и необходимое в целях уголовного розыска, но вместе с тем весьма щекотливое и требующее большой осмотрительности и такта ввиду преступного прошлого у большинства секретных агентов, а равно общественного предубеждения против такой агентуры. Участники совещания одобрили содержащееся в названном параграфе требование, «чтобы дозволяемое в интересах службы общение с такими людьми отнюдь не переходило границы служебных отношений и негласные агенты никогда не могли бы иметь повода присваивать себе какое-либо официальное положение „служащего в Сыскной полиции“».

В то же время участники совещания пришли к выводу о необходимости уточнить отдельные положения указанного параграфа, в частности, в положении о том, что «чины Сыскной полиции ни под каким видом не должны „брать с собой“ негласных агентов на место официального производства дознания», заменить слова «не должны брать с собою» на слова «не должны посылать», а положение о том, что «личность дающего сведения никогда не должна быть обнаруживаема», уточнить, сформулировав: «не должна быть обнаруживаема без законных к тому оснований».

В отчете отражено, что § 9, устанавливающий формы вознаграждения за услуги секретных агентов и отвергающий предоставление им за эти услуги каких-либо незаконных льгот, в ходе совещания был подвергнут редакционной правке[260].

Негласное содействие отдельных лиц использовалось не только органами полиции, но и другими государственными органами, в обязанности которых входило выявление и предупреждение преступлений.

Так, а структуре Таможенной стражи до 1917 г. имелись оперативные подразделения – прообразы современных отделов по борьбе с контрабандой и нарушениями таможенных правил, у которых имелись и агентурные каналы получения информации. Регулярно выделялись средства на агентурную работу по выявлению намерений контрабандистов. Так, в 1879 г. на агентурную работу было ассигновано 8 тыс. рублей[261].

Негласный таможенный надзор представлял собой, по сути, разновидность полицейского сыска, так как имел те же характерные черты: конспиративность при сборе информации, подготовке о проведении операций по борьбе с контрабандой, наличие специального розыскного аппарата – службы наружного наблюдения и внутренней агентуры и т. д. При этом негласный розыск вне таможенной зоны вели так называемые сыщики из числа специально подготовленных таможенных чиновников. Оплата услуг агентов осуществлялась из средств специального фонда. Работу с внутренней агентурой вели таможенные чиновники для особых поручений[262].

Использовалось негласное содействие отдельных лиц и органами разведки, в том числе военной[263], и контрразведки, которые имели свои нормативные документы, регламентирующие разведывательную и контрразведывательную деятельность.

Однако если разведывательная работа впервые приобрела правовую основу в 1716 г.[264], когда правила разведывательной работы были закреплены в новом Воинском уставе Петра I[265], и в последующем неоднократно издавались документы, ее регламентировавшие (например, утвержденный Александром II 10 (22) июня 1856 г. Проект общих статей инструкции агентам, посылаемым за границу[266], Основные положения по организации о ведению военной разведки штабами пограничных округов, утвержденные Главным управлением Генерального штаба 7 ноября 1912 г.[267]), то формирование органов контрразведки и правовая регламентация их деятельности началось лишь в начале XX в. До этого контрразведка находилась в ведении органов политического сыска.

Инициатива создания органов контрразведки принадлежала военному ведомству. В докладе на имя Николая II от 20 января (2 февраля) 1903 г. военный министр Куропаткин отмечал, что «обнаружение государственных преступлений военного характера до сего времени у нас явилось делом чистой случайности» и предлагал создать особый орган по борьбе с иностранным шпионажем, обосновывая нецелесообразность возложения контрразведывательных функций на Департамент полиции, так как «во-первых, потому, что названное учреждение имеет свои собственные задачи и не может уделить на это ни достаточных сил, ни средств, во-вторых, потому, что в этом деле, касающемся исключительно военного ведомства, от исполнителей требуется полная и разносторонняя компетентность в военных вопросах»[268].

Доклад получил одобрение и в июле 1903 г. при Главном штабе было создано Разведочное отделение, на которое возлагалась обязанность осуществления контрразведки, а его начальником назначен ротмистр В. Н. Лавров.