Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность - [15]

Создание специального органа политического сыска было обусловлено не только объективными причинами, сформировавшимися в конкретной общественно-политической ситуации, но и идеологически обосновано.

О характере идеологического обоснования можно судить по подготовленной Ф. В. Булгариным в 1828–1929 гг. записке «Некоторые общие соображения относительно плана наблюдения, особенно за военными лицами», в которой указывалось: «Если хозяин принимает в услужение дворника, сторожа или какого-либо служителя, он непременно старается узнать его нравственность и образ мысли, чтоб знать, можно ли ему верить. От офицеров гвардии часто зависит безопасность священных особ Императорского дома и спокойствие целой России, не только столицы: их знать должно непременно», и давались рекомендации по организации наблюдения, в том числе с использованием тайных аген тов[125].

Идеи Булгарина об организации указанного рода работы не являлись оригинальными для своего времени. Они лишь отражали взгляды, сложившиеся на тот период времени в определенной части общества, разделяемые в том числе и многими прогрессивно настроенными представителями общественной элиты, включая отдельных декабристов.

Примером тому может быть «Русская Правда» – разработанный Павлом Пестелем документ о послереволюционном устройстве России. Этот документ предусматривал полицейскую реформу – создание «Благочиния обыкновенного», в современном понимании аналога органа, наделенного чисто милицейскими функциями, и «Высшего благочиния» – политической полиции.

При этом обосновывалось, что последнее «охраняет правительство, государя и государственные сословия от опасностей, могущих угрожать образу правления, настоящему порядку вещей и самому существованию гражданского общества или государства», и в его обязанности входит:

«1. Узнавать, как действуют все части Правления: беспристрастно и справедливо ли отдается правосудие, исполняет ли благочиние свои обязанности, взимаются ли подати надлежащим порядком и без притеснений, не действуют ли корыстолюбие, обман и лихоимство.

2. Узнавать, как располагают свои поступки частные люди: образуются ли тайные и вредные общества, готовятся ли бунты, делаются ли вооружения частными людьми, распространяются ли соблазн и учение, противное законам и вере, появляются ли новые расколы, и, наконец, происходят ли запрещенные собрания и всякого рода разврат.

3. Собирать заблаговременные сведения о всех интригах и связях иностранных посланников и блюсти за поступками всех иностранцев, повлекших на себя подозрение, и соображать меры против всего того, что может угрожать государственной безопасности…»

Естественно, что решение таких задач требовало использования соответствующих методов работы, в связи с чем указывалось: «Тайные Розыски и Шпионство суть посему не только позволительное и законное, но даже надежнейшее и почти единственное средство, коим Высшее Благочиние может достичь предназначенной ему цели… Для тайных Розысков должны сколь возможно быть употреблены люди умные и хорошей нравственности, от выбора этого наиболее зависит успех приобретения сведений и содержания оных в надлежащей тайне…»[126]

Следует отметить, что именно с деятельностью III отделения связано развитие агентурной работы в России – одного из наиболее эффективных видов содействия населения органам, осуществляющим сыск.

До XVIII в. активная агентурная работа фактически не велась, ее отсутствие компенсировал институт доносительства, всячески поощряемый со стороны государства и нашедший закрепление в ряде нормативных актов. Сыскная деятельность осуществлялась, как правило, путем наблюдения либо использования лазутчиков, которые занимались главным образом подслушиванием.

Изменившаяся в первой четверти XVIII в. обстановка, а именно – создание различных тайных обществ, представлявших угрозу самодержавию, потребовала активизации политического сыска, придания ему наступательного, упреждающего характера. Это обстоятельство, на наш взгляд, и обусловило появление тайных полицейских агентов.

В то же время, как отмечается в литературе, впервые предприняло попытки вербовки тайных агентов армейское командование для слежки за офицерами в связи с появлением в армейских подразделениях тайных обществ[127].

Однако развитие это направление работы получило в деятельности III отделения, важнейшей функцией которого стала охрана государственной безопасности. Сотрудниками отделения в целях ее обеспечения организуется сбор информации о противоправительственных организациях и тайных обществах.

Именно в деятельности жандармских органов можно проследить, как от личного сыска был осуществлен переход к использованию тайных осведомителей и формированию агентурной сети из платных агентов и добровольных доносителей, для которой вторая четверть XIX в. стала периодом организационного оформления.

Однако создать широко разветвленную агентурную сеть в указанный период жандармским органам не удалось, агентурная деятельность строилась на примитивном уровне, без «правил» и «руководств», агенты действовали бесконтрольно и представляли сведения нерегулярно, а сами представляемые сведения в основном не выходили за рамки «слухов и толков». В силу этих причин результаты агентурной деятельности III отделения были незначительны