Правосудие в современном мире - [7]

Природу этого явления блистательно раскрыл У. Шекспир в исторической хронике "Ричард VI". Один из ее героев — Кэд, возглавивший народный бунт, обещает перебить всех законников[30]. Эти планы он озвучивает вслух. Свои же сокровенные мечты утаивает: "Самый гордый пэр в королевстве не сохранит головы на плечах, если не заплатит мне дани; ни одна девушка не выйдет замуж, пока не заплатит мне своей девственностью, а потом уж достанется мужу. Все люди будут зависеть от меня"[31].

Противопоставляя правопорядок, пусть несовершенный, и стихию народных бунтов, У. Шекспир отдавал предпочтение первому:

Власть, хоть может ошибаться,

Как все другие, все ж в себе таит

Противоядье против дел своих[32].

Иное дело — народные бунты, когда народ превращается в "чудовище"[33], лишенное правды, милосердия и справедливости. Стихия народных бунтов несовместима с правосудием, требующим не мгновенной и взрывной реакции, а вдумчивого и очень осторожного исследования обстоятельств дел, не вольного и хаотичного, а жестко регламентированного законом и обычаями ведения дел, не эмоциональных и произвольно-субъективных, а основанных на праве судебных решений.

§ 3. О механизмах самоочищения судебной власти

История сохранила много свидетельств борьбы судей с пороками судебной системы, попыток изменить ее, обеспечив неустанное соблюдение правовых, религиозных и нравственных принципов.

Одним из первых был Мхитар Гош, великий армянский богослов и правовед, автор первого Судебника Армении (1184). Судья, писал М. Гош, "должен быть опытным, сильным в познании, искусным в Священном Писании, равно как в человеческих делах, дабы творить суд безошибочно. Необходимо, чтобы он был совершеннолетним, вдумчивым, развитым умственно и трезвым, дабы по неведению не совершить каких-либо ошибок. Ибо… творить суд — дело Божье, ибо Бог — истинный судья; остальные же судьями называются наподобие Ему".

Эти общие требования раскрывались в следующих наставлениях судьям: "Судьи должны денно и нощно читать не только книги Ветхого и Нового Завета, но и ловить слова мудрых людей всех народов и размышлять над ними. В словах этих, если они и не будут иметь специального отношения к судебным делам, судьи будут черпать силу и будут подражать самым мудрым людям. Судья должен быть во всех отношениях добрым и благочестивым и пуще всего без гнева, независтливым, дабы при разбирательстве дела тяжущиеся не подумали, что вследствие зависти или гнева судей вынесен неправильный приговор. Судьи должны быть также долготерпеливы и милостивы, ибо обстоятельства дел зачастую бывают трудноуловимые и неизвестные. Посему пусть они не решают дело легкомысленно, но занимаются им терпеливо, по целым дням, и, расследовав дело в течение достаточного времени, решают его опять при заседателях".

В Англии к теме нравственного совершенствования судей первым обратился Г. Брактон (ок. 1210–1268) — судья судов ассизов юго-западных графств Сомерсет, Девон, Корнуолл. В "Трактате о законах и обычаях Англии" (1250) он призывал опираться на этику и мораль, поскольку они "определяют обычные правила поведения".

Прежде всего это требование предъявлялось к деятельности судей. "Нельзя допустить, чтобы тот, кто лишен мудрости и знаний, занял место судьи, поскольку оно подобно трону Бога, ибо, занимая его, судья приносит тьму туда, где свет, и свет туда, где тьма, и может неопытной рукой, как лишенный ума, невиновного предать мечу, а виновного отпустить на свободу; такие падают с высоты трона Бога так, как будто бы они пытались летать, не имея крыльев"[34].

Г. Брактон был также первым, кто провозгласил, что именно судьи создают право: "Право — это общее повеление, решение лиц, облеченных судебной властью, узда для преступлений, совершаемых осознанно или неосознанно, отражающее общее согласие государства (res publica. — Авт.). Правосудие исходит от Бога, поскольку справедливость — это начало Бога, нашего Создателя"[35].

Предпринимались попытки составить свод требований к судьям. Одна из них принадлежала французскому юристу Ф. Бомануару, составившему в 1282 г. Кутюмы Бовези — сборник обычного права северо-восточных земель Франции. Как и Декалог, Кутюмы Бовези закрепляли 10 добродетелей — правил исполнения обязанностей бальи (чиновников короля и местной знати, следивших за соблюдением законов и отправлявших правосудие по несложным делам во вверенных им местах).

Первой и главной добродетелью провозглашалась мудрость. Второй — любовь к Богу и церкви. Третьей — спокойствие и доброта, которая, впрочем, не могла относиться "ни к изменникам, ни к жестоким, ни к совершающим преступления", ибо "нет большего блага для бальи, как выкорчевать зло при помощи скорого суда". Четвертой — терпение и умение внимательно выслушать, способность не выходить из себя ни при каких обстоятельствах. Пятой — смелость и энергичность, отсутствие лени. Шестой — щедрость. Седьмой — повиновение приказам своего сеньора. Восьмой — настоящее знание своего дела. Девятой — способность, сообразительность, умение хорошо исполнять свои обязанности, не причиняя вреда другим, а также хорошо считать. Десятой добродетелью, "озарявшей все остальные", была признана верность