Правосудие с короткими ногами - [10]

Дверь открыл гермафродит Степаша. Он сразу узнал меня и тщетно попытался захлопнуть дверь, но моя рука оказалась проворней. Я сомкнул свои пальцы на его запястье и с силой вывернул его руку, одновременно пихнув коленом дверь, так что от дверного глазка на его лбу проявилась аккуратная вмятина. В дело рискнул вмешаться еще один, но я его успокоил своим коронным номером - подкат под ноги с последующим отбивание того места где у нормального мужика такие круглые штучки. У них видать тоже есть, иначе бы так не корчились. Ко мне присоединился Эн.

Хулейкин помог вырубить третьего, неожиданно налетевшего с лестницы черного хода. Пока кончено. Шума особого не было. Можно идти дальше.

Вошли в большой зал. В нем тринадцать дверей. Отдельные кабинки. Я кивнул Эну с Хулейкиным, чтобы они следили за выходом и никого не выпускали, - я сейчас всю эту шваль вытащу.

Заваливаюсь в первую кабину, а там один голубок прочищает другому прямую кишку. Оба от удовольствия жмурятся.

- На выход, - крикнул я и пушкой махнул.

Потом в следующую и так далее. Вой конечно стоит невообразимый, голубые возмущаются, кричат о нарушении каких-то там свобод, Эн уже сачка начал давить, только я срал на них, меня не проймешь. Может быть в Америке гомики могут делать, что хотят, а у нас, пока жив Козьма Прутиков и другие нормальные мужики, не бывать этому.

Наконец из десятой каморки выуживаю Валеру. Да не одного а сто старым извращенцем Арахисом. Теперь то я понимаю, почему его так прозвали, у него оказывается жопа рельефная как кожура у арахисового ореха.

У Арахиса жидкий стул от страха открылся, пришлось приказать заткнуть ему дырку чем-нибудь. Кругом голые все, ничего кроме естественных затычек нет, а мне жалко свой пистолет использовать. В общем оттащил Валеру в сторонку, чтобы не смотреть как голубые с Арахисом разбираются. Ей богу, стошнило бы.

- Ну что, субчик, допрыгался? - Я вцепился в его ухо и потянул вниз, чтобы сравняться в росте.

- Чего надо, Прутиков? - пытается храбриться Валера.

Я его для профилактики башкой в тазик с водой опустил. Минуты на две. Брыкается. Ничего. Потерпит. Уже не шевелится. Вот теперь пора.

- Кто тебе платит?

- Я его не знаю.

Продолжим сеанс.

- И все же?

- Честное слово не знаю.

После третьего окунания я ему начинаю верить.

- Но хоть что-то ты знаешь?

- Да, - нехотя соглашается Валера.

- Рассказывай.

- В тот вечер подошел ко мне один тип, я его до этого ни разу не видел. Он сказал, что заплатит мне круглую сумму, если я не позволю тебе встретиться с Петровичем.

- Когда это было?

- Примерно за пять минут до твоего появления на кухне. Я тут же подговорил новенького.

- Он что, твой любовник? - впрочем, можно было и не спрашивать.

- Ну а бабу ты помнишь? Выходила она после меня?

- Да была. Только никто кроме меня ее не видел. Тот, который предлагал деньги, просил, чтобы я ее незаметно вывел на улицу.

- Ее кто-нибудь ждал?

- Машина была темного цвета.

- Это мне ни о чем не говорит.

- Подожди. Когда мимо проехала другая машина и посветила фарами, то у нее на стекле полоса выступила, я хорошо помню.

- Царапаное стекло. - это я скорее себе сказал.

В этот момент прозвучал выстрел. В ту же секунду, еще не врубившись в ситуацию, я собирался задать Валере очередной вопрос, как он охнул и, обмякнув, навалилися на меня. Я обернулся. Позади меня колыхнулась ширма. Я бросился к ней и отдернув, увидел еще открытую дверь. Ход на чердак.

Я рванул по лестнице наверх, слыша позади возгласы Эна и Хулейкина.

Чердак нас встретил поднятой беглецом пылью и затхлым воздухом. Впереди сверкало отверстие люка. Крыша над нашими головами прогибалась и грохотала под чьми-то стремительными шагами. Наугад я сделал два выстрела. Стало тихо.

Забыв этот старый трюк, я высунулся из люка и чуть не получил пулю. Второго выстрела не последовало: беглец предпочел скрыться за трубой. Я выпрыгнул на крышу и откатился на несколько метров в сторону. Оказалось напрасная предосторожность: слышно было как гудит железная рама, опоясыващая крышу. Спускается по пожарной лестнице, гад.

- Давай скорее, - заорал я Эну, рискнувшему выглянуть из чердачной дыры.

Ох уж мне эти горе-разведчики. Ничего-то они не могут. Только обуза.

Убийца уже успел спуститься вниз. Но место открытое, народу никого и спрятаться негде, ну я и шмальнул в него четыре раза. Никогда я не стрелял так плохо, как сейчас. Только вторая и третья пули достигли цели и неопасно ранили его, но он успел добежать до забора и выбив доску, скрыться.

Спускались мы, потеряв уйму времени. Конечно за забором уже никого не было.

Я был зол как изголодавшийся людоед, добыча которого только что улизнула. Эн смутился, чувствует, собака, чье мясо съела. Хулейкин же хрен. Лыбится.

- Вы как хотите, а я отчаливаю. Каждый подыхает в одиночку.

- Ну уж нет, нам тебя приставили, что же ты - на самом интересном месте нас покинешь?

- Да я лучше пулю где-нибудь поймаю, чем с вами мотаться. Что толку то? Спецы хреновы.

- Ну ладно, хочешь я тебя командиром назначу? - подлизывается Эн.

- Ничего я не хочу.

Хулейкин тем временем отошел в сторонку, чтобы слить, я воспользовался этим, чтобы переговорить с Урезом.