Правосудие - [3]

- Мне нужна их кровь, — сказала она, указывая на голые трупы. Он захлестнул цепью кран-балки одно из тел за ноги и подвесил его над ванной, в которой закаливал поковки. Затем быстро отделил голову от тела острым ножом: в ванну хлынула черная кровь, под дверью кузницы захрипели собаки. Танита поймала несколько капель крови в маленькую керамическую чашу.

- Теперь второго.

Он сбросил тело в ванну и проделал то же самое со вторым, две головы с плоскости железного верстака смотрели мертвыми глазами, как ведьма набирает кровь во вторую чашу. Когда она ушла, он быстро расчленил оба тела, сложив кишки в пластиковый мешок для мусора и бросив в горн ступни, кисти рук и мягкие ткани, срезанные с черепов. Затем, нарубив на железе печень и сердце, впустил собак. Он купил этих злобных тварей после того, как бандиты убили его овчарку, у одного любителя, селекционировавшего монстров. Две суки- полукровки, от добермана и дога, никогда в жизни не жрали ничего, кроме сырого мяса, не боялись ничего, кроме специальной плети, которая продавалась к ним в придачу, и были натасканы на человека в паре — на пах и затылок. Они, урча, впились в кровавое мясо, наваленное в жестяной коробке и, возя ее по каменному полу, давясь и огрызаясь, заглотали вмиг, а затем сунули морды в ванну с кровью — он не кормил их с самого утра. Отгонять их, без плети в руке, было опасно, да и незачем, он нарубил в коробку оставшуюся требуху и, пока суки, бросив кровь, насыщались, уже неспешно, уже порыгивая и выпуская вонючие газы, снял кожу и срезал мясо со скелетных костей, сложил собачье питание в железный ящик и бросил отходы в горн. Вошла Танита.

- Эти люди, — она указала на два красных черепа, — остались кое- что должны.

- У них была какая-то мелочь, — он кивнул на кучку смятых бумажек на верстаке, — долларов триста, в общей сложности.

- Не деньги. Мне нужны их черепа, чистые черепа, ты понял?

- Хорошо.

Он взял электропилу и, быстро срезав верхнюю часть черепов, вытряхнул содержимое собакам, но собаки отказались это есть.

- Стой!..

Но он уже бросил мозги в горн, и розово-серая жировая масса, вспыхивая синими огоньками, растекалась по углям.

- Сейчас ты наказал их, может быть, сильнее, чем они заслужили.

- Сильнее? — он поднял брови. — Никогда нельзя наказать сильнее. Они собирались расплавить мозги в головах у женщины и ребенка.

- И расплавили, — усмехнулась Танита. — Но есть шанс отлить их в новую форму. Набери в черепа кровь и иди за мной.

Женщина и девочка сидели рядом на диване, уставясь пустыми глазами на огонь свечей.

- Поставь черепа на стол. Он исполнил.

- Теперь уходи.

- Почему? — Теперь уходи. Он исполнил.

Уже забрезжил рассвет, когда, разрезав электропилой и газовым резаком все, что можно было разрезать, он сложил в одну кучу чистый металл, в другую — драный хлам, все что осталось от джипа. В кузницу вошла Таня.

- Пойдем, — сказала она.

В комнате стоял сильный и неприятный запах. Женщина и девочка неподвижно лежали рядом на диване.

- Девочка умерла, — сказала Таня. — Выжить из них мог кто-то один. Выжила старшая, как более сильная.

- Они обе были живы, пока ты не начала колдовать, — мрачно заметил он.

- Они не были живы, — Танита перевела на него темный взгляд.

- Жили их тела, как трава. Женщина вернула себе жизнь, которую дала этой девочке.

- И что мне теперь делать?

- Что хочешь, то и делай. Можешь одеть эту женщину, отвезти в город и там бросить, как собаку — куда-нибудь прибьется. Можешь убить, как собаку, которая не нужна. Можешь взять на себя ответственность и оставить ее себе.

- Как это, — себе?

- Так. Ты все это затеял. Кто-то тянет нить твоей судьбы, кто-то тянет нить ее судьбы, кто-то тянет нить моей судьбы. А узлы завязываем мы сами. Ты завязал узел. Теперь или разруби узел или тяни ее судьбу на себе.

- Она спит?

- Спит.

- А что будет, когда она проснется?

- Она ничего не будет помнить. Но потом вспомнит. А перед тем,

как она вспомнит, ты должен либо избавиться от нее, либо отхлестать ее розгами.

- Зачем?

- Ее душа должна знать, кто хозяин. Иначе ты никогда не справишься с ней. Ее душа разнесет в клочья и ее саму и тебя.

- Когда она проснется?

- Иди, топи баню, я тебя позову.

Они вошли в баню втроем, лицо женщины было спокойно, глаза широко открыты, но она никак не реагировала на происходящее, Танита направляла ее, придерживая за волосы на затылке и не касаясь ее тела.

Жар стоял адский, в углу, в ушате, мокли тальниковые розги.

- Становись со стороны ног, бей вдоль тела, — Таня положила женщину на полку, лицом вниз, почти сразу по их телам потек пот.

Он взвесил в руке ржаво-красный пучок розог, глядя на выпуклые женские ягодицы и чувствуя, как поджимается мошонка, будто бы бить собирались его самого.

- Бей! — Свистнули розги, женщина дернулась и тихо взвизгнула.

- Сильней!

Он ударил с оттяжкой и увидел, как на теле женщины появляются узкие, мгновенно вспухающие ссадины, Танита сжала в кулак волосы на ее затылке.

- Еще!

После каждого удара истязаемая женщина с визгом выдыхала и дергалась, ее спина и зад расцвели красным узором, похожим на заросли тальника. Вдруг на него, как багровый туман, опустилось чувство, которого он никогда не подозревал в себе — неожиданно и страшно он ощутил сексуальное возбуждение от того, что делает.