Православные таинства (Беседы о мире и человеке) - [19]

Чтобы вернуть утраченную благодать, грешник должен покаяться в своих грехах священнику - исповедать грехи. Для того чтобы верующий сильнее прочувствовал важность этого обряда, перед тем как идти на исповедь, он должен подготовить себя говением, т. е. постом, сопровождаемым молитвой. Иногда пытаются приписать посту некое гигиеническое свойство, сравнивают пост с модным сейчас у некоторых людей лечением с помощью голодания или с разгрузочными днями. Но разгрузочные дни, лечение голодом проводятся при определенных показаниях и обязательно под наблюдением врача, иначе они могут принести непоправимый вред здоровью, и уж во всяком случае - добровольно. Пост же православная церковь объявляет обязательным для всех верующих, независимо от возраста и состояния здоровья. И не с целью заботы о здоровье человека, а со значением «благоговейного принесения жертвы», - как разъясняет священник Вл. Ригин. «Пост, - пишет он, - продолжается несколько дней и касается как телесной, так и духовной жизни человека. Телу предписывается воздержание, то есть телесная чистота и ограничение, в различной степени, в пище - пост… Пост очищает духовную сущность человека, способствует живому восприятию мира духовного. Поэтому христианин неукоснительно соблюдает все посты, установленные Православной Церковью» [1].

[1 Журнал Московской патриархии. 1980. № 10. С. 79.]

Как видно, на первое место ставится именно духовная, «божественная» сущность человека. О ней, а не о здоровье человека печется церковь. Ведь таких «постных» дней православная церковь установила в году немало - 224. Это великий пост - семь недель, рождественский пост - сорок дней, петров пост - двадцать дней, успенский пост - две недели и, кроме того, так называемые однодневные посты: крещенский, Воздвиженский, каждая среда и пятница недели и т. д. Во время поста из рациона исключается пища животного происхождения - скоромная: мясо, молоко, яйца, а при строгом посте, например в страстную неделю перед пасхой, - и рыба. Кроме того, в умеренном количестве должны употребляться хлеб, овощи, фрукты, так как «ум не должен рассеиваться и отвлекаться на сторонние житейские обстоятельства», как пишет тот же Вл. Ригин. Но зато молитвы ничем не ограничены! В результате строгого соблюдения поста, да если он к тому же длится семь недель, человек, истощенный физически и подавленный морально чтением молитв, в которых подчеркивается его греховность, беспомощность перед богом, мог дойти до психических расстройств, галлюцинаций, видений, которые якобы являются признаком святости.

К тому же большинство постов приходится на зиму и весну, когда с точки зрения гигиены человеку необходимо усиленное по сравнению с летним периодом питание. Это несоответствие отмечал еще М. В. Ломоносов, указывавший, что сроки и даты постов, установленные в Греции, в совершенно других климатических условиях, не могут соответствовать условиям России. Но для церкви главной была забота о «духовном» спасении человека, а не о его здоровье. Тем более, что имущие классы, да и само духовенство не страдали от постов, поскольку они имели возможность обеспечить себе достаточно питательную пищу и в условиях поста, а для беднейших слоев это ограничение в пище было достаточно тяжелым.

Как соблюдало посты само духовенство, прекрасно показала писательница Марко Вовчок (псевдоним Марии Александровны Вилинской-Маркович) в «Записках причетника». Настоятельница монастыря Секлетея и священники отцы Михаил, Мордарий и Еремей едут в монастырь и остановились по дороге.

«… - Не закусить ли, отец Михаил? - ласкающим голосом, как бы предлагая не самостоятельное вопрошание, а только скромное предположение, сказала мать Секлетея…

- Сестра Олимпиада! Сестра Олимпиада! - крикнула мать Секлетея, - достань коверчик и все… Извините, отец Михаил, чем богаты, тем и рады… Не взыщите… Сестра Олимпиада, ты бы попроворней… Вот тут расстели - под деревцом… Юнец! (Это было обращено ко мне.) Иди-ка сюда, помоги!

Сестра Олимпиада, вынув из глубины повозки яркоцветный ковер, на коем были изображены порхающие фантастические птицы и не менее фантастические плоды и цветы, сыплющиеся из корзин, с помощию моею разостлала его под указанным матерью Секлетеею деревом.

Повозка матери Секлетеи принадлежала к числу тех «монастырских» повозок, о которых, может статься, благосклонный читатель не имел случая получить ясное и настоящее понятие.

То была по наружному своему виду обыкновенная неуклюжая колымага, в которой, казалось, могло вмещаться соответствующее ее размерам количество одушевленных и неодушевленных предметов.

Окинув внимательным, но тогда неопытным оком моим ее внутренность, я увидал только две пуховые подушки и скромный узелок с черствым деревенским хлебом и огурцами. Живо представив себе сокрушительные зубы отца Мордария, работающие над этим скудным запасом, я, внутренне улыбаясь, взялся за помянутый узелок с целию его перенести на разостланный под дубом ковер, но сестра Олимпиада остановила меня.

- Куда? куда? - воскликнула она шепотом. - Ты на что берешь «видимое»?

- Это «видимое»? - спросил я, недоумевающий, но желающий скрыть свое недоумение, указывая на узел с хлебом и огурцами.