Православные церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918 – 1939-е гг.) - [46]

.

Уставная хартия также определяла порядок назначения священников и их число. В 1923 г. были организованы семинарии для подготовки проповедников и младших членов клира и одобрена система урегулирования догматических вопросов. В том же году начал выходить церковный журнал «Экклесия» («Ekklesia»)[288].

Под руководством владыки Хризостома Элладская Церковь (решением Синода от 27 декабря 1923 г.) приняла календарную реформу Константинопольского Патриарха Мелетия IV, согласно которой с 23 марта 1924 г. перешла на новоюлианский стиль: праздники Пасхального цикла отмечались по старому юлианскому календарю, а неподвижные праздники – по григорианскому. Неподчинившимся архиепископ Хризостом грозил отлучением, обвиняя их в расколе. По некоторым сведениям, архиепископ впоследствии раскаялся в своей деятельности и в беседе со старцем Филофеем (Зервакосом) сказал: «Напрасно я сделал это. О, если бы я только этого не совершал! Этот проклятый Мелетий держал меня за горло!»[289] 25 марта 1924 г. праздник Благовещения был впервые отпразднован архиепископом Хризостомом по новому стилю, и в этот же день революционное правительство без референдума упразднило греческую монархию.

О колебаниях владыки Хризостома свидетельствует письмо Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Антония (Храповицкого) о. Иоанну Пупкову на Валаам, написанное в конце 1924 г. или начале 1925 г.: «Господь сподобил меня летом побывать в Иерусалиме в прочих местах Св. Земли, также был у Пaтpиapxoв Восточных Православных. Все трое говорили против введения нового стиля, хотя большевики и некоторые финские попы лгут, будто все Восточные Патриархи за новый стиль. Недавно пришлось побороть последнего – Афинский и всея Греции Митрополит Хризостом, уступая настойчивым требованиям народа, объявил, что можно праздновать и по-старому». Однако это, вероятно, было частное заявление apxиепископa, которое не имело серьезных последствий (первое официальное заявление министра внутренних дел Греции о временном разрешении сторонникам старого стиля открыто совершать свои богослужения вышло 23 декабря 1926 г.)[290].

В сентябре 1925 г. фактический диктатор, занявший пост премьер-министра генерал Теодорос Пангалос издал новый закон, в котором повторялись основные положения конституционного закона о Церкви 1852 г. и аннулировались решения Собора Элладской Церкви 1923 г. Вновь были расширены права постоянного Священного Синода (из семи членов-архиереев) как высшей административной и церковной власти. В Синод Т. Пангалос назначил государственного комиссара, который, хотя и не имел права голоса, все же утверждал синодальные постановления, за исключением решений, касающихся вопросов веры и богослужения. Греческие архиереи на тайном совещании в Афинах решили не принимать нового закона (тем не менее он официально действовал до 1931 г.).

В октябре того же 1925 г. архиепископ Хризостом признал неканоническую автокефалию Польской Православной Церкви, не признаваемую Московским Патриархатом. Кроме того, он открыто выражал негативное отношение к Русскому Заграничному Архиерейскому Синоду. Когда в марте 1927 г. возглавлявший русскую Западно-Европейскую епархию митрополит Евлогий (Георгиевский) направил письмо главам некоторых Православных Церквей с просьбой оказать ему поддержку в полемике с Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви Заграницей, в ответных письмах, наряду с Константинопольским Патриархом Василием III и Александрийским Патриархом Мелетием II, владыку Евлогия поддержал и Афинский архиепископ Хризостом. В своем письме от 22 марта 1927 г. владыка Хризостом особо подчеркивал самопровозглашенность Русского Синода в Сремских Карловцах и неканоничность его деятельности в принципе: «Конечно, имеющий хотя бы элементарное знание канонов должен признать, что так называемый Карловацкий Синод не может иметь действительную юрисдикцию над Русской Православной Церковью Заграницей и существующую даже в православных странах, где имеются местные православные церкви. Каноны не допускают, чтобы в одном городе были два епископа самостоятельных, независимых друг от друга: например, православные греки, жившие в России со своими пастырями, подчинялись местной русской православной церкви, а вовсе не образовывали какую-то самостоятельную греческую церковь в России. То же самое должно теперь повториться в отношении русских православных к другим православным церквам, их приютившим. В силу этого я не признаю присланного из Карловцев бывшим митрополитом Киевским и Галицким Антонием епископа Гермогена в качестве епископа для Греции»[291].

При этом архиепископ Хризостом признавал права митрополита Евлогия на основе указа Патриарха Тихона № 348 (349), отметив: «Нам известно, что Святейший Патриарх Тихон не признавал юрисдикции Карловацких епископов над православными русскими за границей, и что он назначил и признал Ваше Высокопреосвященство, и что Вы имеете от него благословение на все, что Вы предпримете в Церковном управлении в Западной Европе. Антоний, как и другие при нем православные русские епископы, не только не имеют епархий, но даже уже замещены в своих епархиях в России другими каноническими епископами. Епископ только тогда может канонически действовать, когда он является действительным представителем своей паствы, т. е. имеет за собой реальную епархию. Поэтому Церковь по канонам не разрешает хиротонию епископа без определенной епархии. В силу этого Карловацкий Синод ничего не имеет права сделать против Вашего Высокопреосвященства, потому что никакое его решение не имело бы канонической силы. Вы можете со спокойной совестью и в полном сознании своей канонической и принципиальной правоты продолжать Ваше святое дело архипастырского управления и служения»