Православное пастырское служение - [48]

Поэтому осторожно, деликатно и без запугивания надо стремиться к тому, чтобы больные сами обращались к помощи священника. Но пастырь сам от себя должен нести слова отрады, надежды, умилостивления, евангельского света, а не инквизиторской жестокости, не юридического подхода к греху, не обличительного отношения к людской немощи.

О грехе вообще

.Вторая тема есть о видах греха, об отдельных грехах, с которыми пастырю приходится встречаться на исповеди. Но прежде следует сделать некое общее введение аскетико-богословского характера, могущее помочь священнику в трудной задаче учить кающихся, как им бороться с грехами.

Надо здесь попутно указать на неудовлетворительное освещение этого вопроса в большинстве наших учебников нравственного богословия. Через латинскую схоластику проникло в нашу школу, в семинарский учебник, да и в сознание большинства верующих понимание греха, как злого дела, только как злого дела, только как определенного факта, конкретного случая. Точно так же и добродетель понимается обыкновенно, как доброе дело, как какой-то положительный факт в нашей духовной жизни. То неправильное освещение апостольских слов "вера без дел — мертва, " которое породило знаменитый на Западе средневековый спор о необходимости или ненужности дел для веры, отдельно от веры понимаемых, — вошло и к нам, и крепко засело в сознании большинства. И добродетель и грех осознаются почти всеми, как конкретные случаи. Ударение целиком поставлено на дело, на факт, а вовсе не порождающий их внутренний духовный фактор, т.е. то или иное состояние души, содержание души. Отсюда наши учебники нравственного богословия, лишенные своего отеческого тяготения к аскетике, превратились, по меткому слова митр. Антония, в скучнейшую "грехологию." Руководства эти перечисляли длиннейшие перечисления грехов на грехи "против Бога," "против ближнего," "против общества" и т.д., — всё это, кстати сказать, совершенно чуждое святоотеческой традиции, — но забывали и м.б. никогда и не знали учения отцов-подвижников, осознавших на своем собственном опыте, что есть грех, где его корни, каково его происхождение, какие средства борьбы с ним. Эти семинарские и академические руководства по нравственному богословию были непригодны по своей мертвящей схоластичности и сухой казуистичности. Эти нравоучения не могли вдохновить кого бы то ни было жить по-христиански.

Замечательным поэтому явлением в нашей духовной литературе должно быть признано "Руководство к христианскому нравственному учению" еп. Феофана Затворника. Начитанный в свв. Отцах и своим личным опытом укорененный в аскетике, он дал прекрасное и подлинно церковное освещение этому вопросу. Он напомнил русскому обществу, что грех не должен быть ограничиваем одним только понятием злого дела, отрицательного факта. То, что произошло, как злое дело, есть не что иное, как проявившееся во- вне последствие нашего внутреннего душевного содержания. В глубине души сокрыта сложная ткань разных духовных настроений, воспоминаний, привычек, пороков и т.д., которые могут себя долго не проявлять, а, притаившись, ждать удобного случая для того, чтобы выйти наружу. Человек, духовно не осведомленный или невнимательный, не имеет понятия, что он во власти целого ряда сложнейших и опасных душевных заболеваний, которые свили свое прочное гнездо в тайниках его души. Он спохватывается только тогда, когда грех в виде конкретного злого дела вышел на поверхность и проявил себя как определенный отрицательный факт. Тогда человек и начинает раскаиваться в этом именно сделанном грехе. Он исповедует данное, конкретное злое дело и ждет прощения его. Он и не предполагает, что надо бороться с самим глубоко укоренившимся пороком, а не с теми или иными его проявлениями. А священник, проникнутый схоластическим разделением грехов на большие и малые, смертные и несмертные, против Бога, ближнего, общества, и т.д., не сумеет подать кающемуся дельный полезный совет. Кающийся скорбит о соделанном злом поступке, а священник сам не умеет научить его, как искоренить греховные привычки и излечить больную душу.

Заслуга еп. Феофана Затворника потому и велика, что он напомнил русскому обществу, далекому от Церкви, не сведущему в делах религии и аскетики, что в духовной жизни важны не только добрые и злые дела, а внутреннее содержание нашей души, духовное устремление, из которого исходят те или иные поступки. Феофан Затворник, пробудивший в нас большой интерес к св. Писанию, к святоотеческой письменности и к аскетике, напомнил и мирянам, а главное, и пастырям, где лежит центр тяжести в духовной жизни, в той "духовной брани," о которой писали наши аскеты.

Следует упомянуть также солиднейшую магистерскую диссертацию С. М. Зорина "Аскетизм," в которой он в противовес церковно-либеральствующей публицистике раскрывал подлинные сокровища святоотеческой аскетики. Книга Зорина, научно обоснованная, раскрыла перед читателем системы наших аскетов, созданные на собственном аскетическом опыте. Это все не кабинетные отвлеченные рассуждения о нравственности, а проверенные многовековым опытом церковной традиции.