Православно-догматическое Богословие. Том 1 - [44]

(Притч. 3:33; срав. 15:25), и обратит на них беззаконие их, и злодейством их истребит их, истребит их Господь Бог наш (Пс. 93:23); в) называет Бога огнем поядающим: потому что Бог наш есть огнь поядающий (Евр. 12:29; Втор. 4:24), и г) человекообразно приписывает Ему гнев и мщение: открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою (Рим. 1:18; срав. Исх. 32:10; Числ. 11:10; Пс. 2:5,12; 87:17; Иов. 7:14); Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Рим. 12:19; Евр. 10:80; Втор. 32:35); Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви Себя (Пс. 93:1).

Святые Отцы и учители Церкви, когда рассуждали о правосудии Божием, между прочим, старались решать недоумения, обыкно­венно предлагаемые касательно этого свойства, каковы преимущественно два:

Первое: как примирить правду в Боге, казнящую грешников, с Его бесконечной добротой? Некоторые из древних еретиков (гностиков), считая это непримиримым, вздумали при­знавать двух богов: бога верховного — благого, и бога подчиненного ему — правосудного.[361] Против такой мысли пастыри древ­ней Церкви замечали, что истинный Бог непременно должен быть вместе и благ и правосуден;[362] что благость Его — бла­гость праведная, и правда Его — правда благая;[363] что Он остается правосудным даже тогда, когда прощает нам грехи и милует нас;[364] остается и благим, когда наказывает нас за грехи, ибо наказывает, как Отец, не из гнева или мщения, а для исправления нас, для нашей нравственной пользы;[365] и след. самые казни Его суть более свидетельства Его отеческой доброты к нам и любви, нежели правды.[366]

Второе: как согласить с правосудием Божиим то явление, что праведники часто бедствуют на земли, а грешники блаженствуют? На это древние пастыри отвечали: а) правосудие Божие по отношению к людям не должно ограничивать пределами их настоящей жизни, которая есть для них только место подвигов и время воспитания для вечности; есть жизнь другая, где правда Божия воздаст всем по заслугам;[367] б) Бог часто наказы­ваем здесь праведников по правде: ибо не бывает на земле праведника, который бы в чем-либо не согрешил ; награждает и грешников по правде: ибо случаются и грешники, которые имеют в себе немало доброго;[368] в) наказывает праведников с благой целью, чтобы через бедствия очистить их от всякой греховной скверны и более утвердить в добре, и чтобы, нака­зав временно здесь, не наказывать уже в вечности; щадит и грешников с доброй целью, чтобы заставить их почувство­вать свою безмерную отеческую благость и дать им время на покаяние, или награждает их за что либо доброе в них здесь, чтобы уже за все злое воздать там;[369] г) но достоверно, с другой стороны, что и здесь нередко грешники терпят наказания, а праведники получают награды, и что праведники, даже посреди бедствий, пользуются драгоценнейшими внутренними бла­гами: миром духовным, радостью и утешениями от Бога, а грешники всегда находят для себя мучения в самых своих страстях и беззакониях, оказывающих гибельное влияние на их душу и тело.[370]

Совершеннейшее правосудие в Боге должен признать и здра­вый разум.[371] Всякая несправедливость к другим может происходить в нас только от двух причин: от незнания или заблуждения нашего рассудка и от превратности воли. Но в Боге обе эти причины не могут иметь места: Бог есть существо всеведущее и святейшее; Он знает все, самые сокровенные по­ступки нравственных существ и в состоянии достойно оценить их; Он любит всякое добро по самой своей природе и ненавидит всякое зло, также по самой своей природе. Прибавим, что Бог есть вместе и существо всемогущее, которое, след., имеет все средства воздавать другим по их заслугам.

§22. Отношение существенных свойств Бога к Его существу и между собою.

Изложив, таким образом, православное учение о существе и существенных свойствах Божиих, каждом порознь, мы есте­ственно приходим теперь к вопросу о их взаимном отношении между собою. Вопросом этим много занимались в Церкви из­древле, а особенно в средние века, как на западе, так и на востоке, и при решении его нередко впадали в крайности. Пер­вая крайность допускает, будто между существом и существенными свойствами Божиими, равно как между самими свойствами, есть различие действительное (τώ πράγματι, realis), так что свой­ства составляют в Боге нечто отдельное и от существа и одно от другого; другая крайность, напротив, утверждает, что существо и все существенные свойства Божии совершенно тожде­ственны между собой, что они не различаются не только на самом деле, но даже в умопредставлениях наших (έπινοία, νόησει, cogitatione), и все разные свойства, приписываемые Богу, например, самобытность, мудрость, благость, правосудие, означают в Боге совершенно одно и тоже.[372] Держась строго учения, какое преподает нам о существе и существенных свойствах Божиих православная Церковь на основании Божественного Откровения, мы должны сказать, что обе эти крайности равно далеки от истины, что нельзя допустить ни — а) того, будто существо и существенные свойства Божии различаются и разделяются между собою на самом деле; ни — б) того, будто они не имеют уже между собою никакого различия, даже в умопредставлениях наших.