Православная монархия. Национальная монархия в России. Утопия, или Политическая реальность - [21]

Державный народ создает особую политическую форму своего существования, присущую только ему, так же как одной человеческой душе присуще ее собственное тело, которое с этой душой неразрывно связано. Народ имперский есть народ — носитель универсальных духовных ценностей, которые он приносит другим народам. Часто эти ценности навязываются силой. Часто более слабые народы сознательно принимают всю систему ценностей народа-завоевателя и становятся его союзниками, партнерами по государственному строительству.

Но дух государства, его кровь и плоть — это выражение души, нравственных идеалов и физических усилий одного единого народа. Государства рождаются как результат исключительных усилий конкретного этноса, и они неминуемо гибнут, когда державный этнос растворяется в море покоренных народов. Когда его ценности и идеалы подвергаются ревизии и пересмотру, когда они размываются чужими ценностями и идеалами.

Все империи утрачивали свои ярко выраженные национальные черты вследствие необдуманного допущения завоеванных народов в тело государственности на равных правах с народом — носителем государственной идеи. И утрата национальных черт всегда и везде вела к гибели империй.

Властной элите никогда нельзя забывать, что сила государства — в его национальности. Это не подразумевает угнетение народов, входящих в состав имперского государственного тела, но и не является поводом ущемлять государствообразующий народ в его первенстве прав только из боязни обидеть «национальных малышей», пасынков государственности. Государство — не оплачиваемая сердобольная сиделка с непослушными детьми. Государство — это прежде всего народ-руководитель, народ-начальник, который обращается с работниками таким образом, чтобы они исполняли свои обязанности честно и имели за это справедливое вознаграждение. И никакой лирики на тему дружбы и большой семьи народов! Не бывает такой семьи. Семья может разрастись только до определенных пределов, и история положила таким пределом национальность. За ее границами правила семейных отношений не работают, какими заклинательными усилиями их ни пытались бы гальванизировать.

Исходя из того, что любое здоровое государственное образование имеет своим становым хребтом государствообразующий народ, нужно понимать и те главные задачи государственной власти, которые лежат далеко не в сфере регулирования экономических и финансовых отношений в обществе, как сейчас многие ошибочно полагают.

Главным фактором процветания и прогресса государства во всех сферах должна быть национальная идея. Государство призвано пестовать лучшие черты народа, создавать такие условия жизни, когда эти черты могут беспрепятственно раскрываться. Именно этой цели и должна служить власть, а не исполнению материальных прихотей той немногочисленной части народа, сплотившейся в некое сообщество через специфические механизмы фильтрации нравственно худших представителей социума, которые ныне, по недоразумению, служат инструментом выделения элиты, оказавшейся у кормила государственного корабля.

Подробнее об этом вы сможете прочитать в заключительной главе данной книги.

Утрата и возрождение монархического правосознания

Первая государственная власть, по мнению испанского мыслителя Ортеги-и-Гасета, рождается в обществе именно в тот момент, когда религиозно оформляются его представления о мире. Именно тогда и только тогда появляется первый постоянный авторитет и первая постоянная государственная функция в виде управляющего «священнофункциями», т. е. царя-жреца, верховного понтифика. Такой правитель действительно является царем милостью Божией, а не в силу особых физических и интеллектуальных заслуг. Он избран свыше, а не многомятежным выбором от «человеков». «Первоначальная легитимность, прототипная, единственная, компактная, насыщенная, всегда принадлежала у всех народов Царю по милости Божией. В чистом виде другой нет», — свидетельствовал Ортега-и-Гасет. Он же подчеркивал, что «монархическая лигитимность первородна, образцова и прототипна. Поэтому она единственная является первоначальной, и в скрытом виде она продолжает присутствовать под всеми другими формами».

Полная и безоговорочная легитимность власти — это всегда и только монархия. В определенном роде, в своем максимально возможном «чистом химическом виде» она была воплощена в державе Русских Царей. Лучшие русские умы прекрасно отдавали себе отчет, что сколь бы несовершенной ни казалась порой монархическая власть в России, особенно после утраты характерных традиционных черт времен Московских Царей и заимствований с Запада в период Империи, все равно, в случае ее устранения, рухнут абсолютно все общественные устои.

В итоге рухнула сама Россия. Канули в небытие и простые человеческие понятия о добре и зле.

Нельзя сказать, что все происходило в одночасье, явившись лишь следствием коварного заговора жидомасонов, хотя и отрицать его, в свете многочисленных опубликованных документов, глупо.

Священные понятия о Троне и алтарях стали привычкой и у нас, и у европейцев. Эти формулы перестали восприниматься серьезно. Для подавляющей массы населения они уже не несли в себе никакого священного смысла. В условиях мирного времени с ними мирились как со старой мебелью, которую когда-то, постепенно, нужно будет менять на новую. Но в условиях мирового кризиса, а именно мировой войны 1914–1918 годов, эти формулы были подвергнуты огненному испытанию на прочность. В итоге именно народные массы и не выдержали этого испытания. Ценности самодержавия, святыни веры окончательно потеряли для масс свою привлекательность. Но парадокс состоит в том, что в общеевропейском масштабе первыми от этих ценностей отшатнулась аристократия. Отшатнулась и потеряла свою абсолютную ценность в глазах самих монарших особ и их многочисленных династических родственников, равно как и всякий авторитет в широких народных слоях. Народ интуитивно почувствовал внутреннюю неуверенность буквально зависшей в социальном вакууме верховной власти в своей истинной легитимности перед лицом истории в период величайших катастроф и позволил пасть венцам в пыль. Это не значит, что в народах полностью иссякла вера в монархию как высший символ или иссякла до конца вера в Бога. Просто на Тронах народ вдруг не обнаружил тех, кто, так же как он, безоговорочно верил этому символу и полноценно олицетворял его.