Православная церковь — враг просвещения - [7]

.

5

Высшее духовенство сурово расправлялось с теми, кто говорил о недостатках духовенства. Книги, разоблачавшие порочность, продажность и отсутствие культуры у духовенства, подвергались уничтожению.

Священник Беллюстин в 1858 г. издал за границей книгу «О сельском духовенстве в России», в которой, по словам известного цензора А. В. Никитенко, дана «ужаснейшая картина положения духовенства». Синод подверг автора суровой каре. За изображение недостатков православной церкви по настоянию обер-прокурора Толстого и московского митрополита Филарета в 1859 г. была запрещена книга А. П. Щапова «Русский раскол старообрядчества». Даже такая книга, как «История государства московского» Флетчера, рассказывавшая о недостатках духовенства в Московской Руси, в 1864 г. была запрещена, так как в ней нашли «в высшей степени оскорбительные… замечания о православной церкви, её догматах и обрядах»⁴⁷.

Д. Ростиславов, автор книги «О православном белом и черном духовенстве в России», вышедшей в Лейпциге в 1866 г., скрыл своё авторство, так как боялся «не малой опасности, если сделается известным, что он автор этой книги».

Синод серьёзно был обеспокоен выходом в свет в 1881 г. книги В. M. Карловича, посвящённой истории старообрядчества. Духовная цензура нашла, что «в ней выражается неутолимая вражда против господствующей церкви, высказывается много… порицаний и оскорблений… против всего русского архипастырства и синода». По настоянию синода книга подверглась уничтожению, как «исполненная мыслей и выражений, явно разрушающих тишину и устройство церкви и государства»⁴⁸, автор был арестован, а затем как турецкий подданный выслан за границу.

Известный исследователь русского раскола А. С. Пругавин в 1882 г. издал книгу «Раскол внизу и раскол сверху». Синод нашёл её крайне опасной для православия, ибо, по мнению синода, она была «враждебна православию и противна государственному порядку». Книга была уничтожена. Такая же участь постигла и другую книгу того же автора «Отщепенцы староверы и нововеры».

Синод не допускал разоблачения недостатков и монастырской жизни. В 1886 г. В. С. Казанцев напечатал отдельной книгой свои впечатления о поездке в Троице-Сергиеву лавру под названием «За оградой и в мире», в которой он разоблачал быт знаменитой лавры. Обер-прокурор синода Победоносцев потребовал запрещения книги, так как в ней автор, по его словам, «рисует мрачными и тяжёлыми для чувства верующего красками быт лавры, приводит примеры один другого ярче и прискорбнее полного нравственного падения монастырской братии»⁴⁹. Книгу изъяли и сожгли.

Много выстрадал от духовной цензуры и H. С. Лесков. При издании в 1889 г. собрания его сочинений внимание Лампадоносцева, как назвал Лесков обер-прокурора синода, привлёк 6-й том собрания, куда вошли произведения Лескова из жизни духовенства («Захудалый род», «Мелочи архиерейской жизни», «Архиерейские объезды» и др.). Книга была «растерзана» духовной цензурой, так как она, по отзыву цензуры, «стремилась опозорить русское духовное сословие». Книга находилась под арестом в течение четырёх лет, а в октябре 1893 г. весь тираж (2200 экз.) уничтожен. Рассказывая о расправе «попов толстопузых» над своей книгой, Лесков назвал эту расправу «подлым самочинством и самовластием со стороны всякого прохвоста»⁵⁰.

Но никакая цензура и гонения не могли скрыть недостатков духовенства, призванного воспитывать народ в духе преданности самодержавию и православию. После революции 1905 года разложение православного духовенства ещё более усилилось. Несмотря на ряд полицейско-административных мер, направленных к поддержанию и сохранению господствующего положения православной церкви, происходил массовый отход от православия в старообрядчество, сектантство, росло неверие среди сознательных рабочих, среди крестьянской молодёжи. Синодская церковь оказалась оторванной от «паствы», сами священники сознавали, что народ отходит от них. «Близится страшное время, — писал один священник, — когда от нас отвернётся наша паства, когда выберут себе иных руководителей, иных учителей»⁵¹.

В повести С. И. Гусева-Оренбургского «Страна отцов» показан разлад и брожение в среде духовенства. Определяя мракобесную деятельность духовенства, священник Разметов называет священников «полицейскими бога всевышнего». Другой священник, решивший снять с себя священнический сан, говорит, обращаясь к своим собратьям: «Разве вы не видите, что так жить нельзя больше… Позорно! Жизнь уходит от нас… а мы стоим… окаменелые, черной стеной. Накинули на жизнь целую сеть текстов, оправдываем произвол тех, кто уродует жизнь, проповедуем терпение том, кто и без того достаточно терпел… Мы живём мыслями навязанными, мыслями рабов».

В рядах самих церковников был раскол, шла борьба между епископами и приходским духовенством. Приходское духовенство, тяготясь неограниченной епископской властью, требовало ограничения епископского произвола и уменьшения епископских доходов.

Кстати сказать, доходы эти достигали больших размеров. По официальным данным, годовой доход московского митрополита в 1910 г. был свыше 35 тыс. руб., не считая стола, полагавшегося ему натурой. По неофициальным же данным доход московского митрополита составлял 60-70 тыс. руб. в год. Об этом писал в своих воспоминаниях тверской архиепископ Савва