Православная церковь - [20]

Сегодняшний верующий все чаще размышляет, сопоставляет, участвует в решении актуальных проблем современности, все дальше отстраняясь от религии, ее иллюзий. И здесь хотелось бы привести следующие слова: у нас имеется наипревосходнейшее людское качество — «стремление к справедливости, к добру, к хорошему, к счастью. Ах, как хочется, чтобы всего этого нам не надо было добиваться! Как нам хочется чуда! Нет, друзья, на инопланетян надежды мало. Придется все своими руками делать. И головой, кстати.

Наркотик хоть и чарует, но разрушает. А разговор впрямую, без утайки — воспитывает. Дает силу жить. Преодолевать пагубы жизни. И помогает быть полезным не только себе, а обществу, в котором живешь. Лишь такой ценой можно надеяться быть счастливым»[55].

Надежды получить иллюзорное счастье с помощью религии, церкви, мифического бога— это наркотик, который разрушает разум, сознание человека, приводит к утрате действительных, а не мнимых ценностей.

Социальные проблемы ныне находятся в центре общественной жизни, на них зиждется революционно-преобразующее движение современности. И потому религия, ее защитники пытаются более умело сеять иллюзии в целях компенсации пока еще не решенных жизненно важных задач.

По мере дальнейшего экономического и социального развития нашей страны, удовлетворения растущих материальных и духовных запросов трудящихся, усиления атеистического воспитания будет все более сужаться воздействие религии, церкви на верующих.

Объединение для «утешения и оправдания»

«Они царствовали со Христом»

«У священника и тирана — одна и та же политика и одни и те же интересы. Тому и другому нужны лишь тупые и покорные подданные. Они боятся счастья, свободы и процветания народов, предпочитают царствовать с помощью страха, народной беспомощности и нужды. Они чувствуют себя сильными только тогда, когда все кругом удручены и несчастны.

И священник и тиран развращены неограниченной властью, цинизмом и безнаказанностью. Тот и другой развращают людей; одному это нужно для того, чтобы царствовать, другому — для того, чтобы отпускать грехи. Оба они вступают в союз, чтобы гасить просвещение, подавлять разум и душить самое желание свободы в сердце человека»[56]. Эти слова Поля Анри Гольбаха, прозвучавшие еще в XVIII веке, как нельзя более точно характеризуют мотивы церкви, которая издавна была заинтересована в сплочении людей под своими знаменами.

Религия, являясь специфической формой идеологии, включает в себя совокупность социально-политических, нравственных, правовых и других представлений, преподносимых под соответствующим углом зрения. Рассматривая православие в обществе эксплуататоров, необходимо различать интеграцию внутреннюю и внешнюю — в пределах вероисповедальной общности и по отношению к социальной системе в целом.

Русская православная церковь, способствуя идейному и организационному объединению верующих в конкретных исторических условиях, собирала и множила паству, укрепляя тем самым собственные позиции. В то же время осуществление интегративной функции оказывало «желаемое» тормозящее воздействие на общественное развитие: сплачивание на какой-то период согласно «промыслительной воле божией» разных классов и социальных слоев сдерживало недовольство угнетенных, затушевывало классовую борьбу.

Объективное изучение роли русского православия с достаточной убедительностью подтверждает, что религиозные деятели неизменно выступали на стороне наиболее консервативных и реакционных сил, предавая, когда это было нужно власть имущим, «братьев во Христе», чтобы потом, надев маску лицемерия, как ни в чем не бывало проповедовать покорность и «вселенскую любовь».

Какая картина наблюдалась на Руси вскоре после ее крещения?

«Расширялись границы Древнерусского государства, внутри этой огромной державы шел процесс, подготовлявший ее расчленение.

Окрепшие и продолжающие крепнуть отдельные области успели настолько усилиться, что смогли противопоставить себя власти Киева, перестали делиться с ним своими доходами и обнаружили явную тенденцию к автономному существованию.

Так подготовлялось расчленение Древнерусского государства на ряд отдельных княжений, т. е. новая форма государства, — явление, хороню знакомое и другим, феодальным странам на известном этапе их развития»[57].

Незадолго до смерти князя Владимира в 1015 году новгородцы во главе с его сыном Ярославом прекратили платить дань Киеву. Отец стал формировать войско против сына, сын — против отца, наняв для этого варягов. Воспользовавшись отсутствием князя, новгородцы перебили варягов. Ярослав, вернувшись в город, перебил тех, кто участвовал в истреблении наемников.

После смерти Владимира на киевский престол сел другой его сын — Святополк и принялся угрожать своим братьям. Летопись так объясняет намерения Святополка: «…избью братию мою и приму власть русскую един». Святополк, прозванный «Окаянным», участвовал в заговоре против Владимира, убил братьев Бориса, Глеба Муромского, Святослава Древлянского, готовился убить Ярослава Новгородского. Но Ярослав, собрав многотысячное войско, вместе с печенегами разбил дружину Святополка. Тот бежал к своему тестю в Польшу.