Право выжившего - [32]

— Кто ж знает, где муженек мой, — непривычно вежливо и спокойно, сама удивляясь себе, произнесла Нинка. — Он же дурной. Прибежал к нему этот Севка шебутной, прям посреди ночи поднял, вместе и отвалили. Больше их не видела… Сразу он всем понадобился. Тут двое каких-то паскудников приходили. Тоже Мухтара искали.

— Один огромный, на обезьяну похож, другой смазливый, в кожаной куртке, в золоте? — подал голос Мартынов, продолжавший позевывать.

— Ну да, милиция все знает, — Нинкин голос теперь был заискивающим и угодливым.

— Где все-таки муженек твой может быть?

— Или у Соболева, или у девок своих. Кобель же. У Лидки, а может, еще у кого. Что я их, всех, что ли, знаю? Интереса нет.

Задав еще несколько вопросов, Косарев встал. В коридорчике он рукой смахнул с полки бутыль, успев отскочить, чтобы не забрызгаться. Усмехнувшись, пожал плечами.

— Неудобно получилось…

Глава двадцать пятая СЛЕД ДЛЯ БРАТВЫ

— Гвоздь, тут проблемы, — сказал Матрос.

— Ну.

— Из Москвы рок-группа «Бархан» на гастроли приезжает.

Братва подмосковная просила встретить, досуг организовать. Их по всей России уважают.

— Рок-группа? — переспросил Гвоздь, снимая Полосатика с колен.

— Ага. Хорошая группа. Душевные песни поют. Молодняк дохнет по ней.

— «Бархан»?

— Ага.

— Слушай, ты, полудурочный, — Гвоздь встал и подошел к сидящему в кресле Матросу, наклонился над ним. — Ты в шоу-мены решил пойти? Я тебя отпущу. Через морг.

— Да я ничего, Гвоздь, просто братва просила…

— Где «порошок»? Где мальчишка?.: Я тебе такой концерт устрою, поганец! Матрос побледнел.

— Когда будет товар?

— Мы ищем. Ты же знаешь.

— Быстрее ищите. У тебя десятки уродов под ружьем. Они что, только и умеют, что мышцы качать и пиво немецкое в банях жрать?! Ты знаешь, какой день сегодня?

— Вторник?

— А ты знаешь, сколько нам времени осталось до передачи товара?

— Немного.

— А ты знаешь, что до этого времени мы нигде столько «порошка» на замену не найдем?

— Но мы же не виноваты. Можно все стрелки на азеров перевести. Они товар не доставили.

— Умно-то как… Матрос, твоя вина во всем. Ты мастера убил. Тебе отвечать. А как отвечают у меня — ты знаешь.

— Но…

— Матрос. Работай. Землю носом рой. В горло вцепляйся. Но чтобы «порошок» был.

Матрос напряженно думал. Выбить деньги у несговорчивых фраеров, провернуть лихое дело — тут у него шарики в голове крутятся. Но как найти человека в Апрельске? Лезть в каждый подвал и квартиру? А если двинул Сева в областной центр, сюда, чтобы раствориться среди полутора миллионов человек? Ехать-то недалеко, пятнадцать километров. Или подался в дальние края? Да и при нем ли записная книжка? Есть ли еще способ найти эту Серафиму, о которой ровным счетом ничего не известно.

— Осторожнее! — прикрикнул Киборг. — Еще одну тачку хочешь расколотить?

— Плевать, — зло кинул Матрос, сбрасывая скорость,

— И нас убьешь.

— Тоже плевать. Все равно нас Гвоздь порешит.

— Думаешь?

— Или мы его…

— Да ты чего?

— А ты не видишь, что с ним? Он же никогда голоса не повышал, даже когда с грузинами в зоне на Дальнем Востоке крутой разбор шел. Они горячились, финаря-ми трясли, а у Гвоздя ни один мускул не дрогнул. Где теперь они, те смельчаки? Гвоздь — это кобра ядовитая. Ты его еще не знаешь.

— Ладно тебе тоску наводить, — скривился Киборг, сжимая пудовый кулачище, одним ударом которого мог бы уложить трех Гвоздей.

— Я не навожу. Она сама идет, тоска.

— Гвоздь прав — искать надо.

— А мы не искали?

Матрос размножил фотографии Севы и Гулиева, снял с точек людей и послал на поиски, перекрыл автостанции, вокзалы, аэропорт. В лучших традициях вестернов пообещал за них награду. Подключил сыскарей из «Барса» — там работало несколько бывших ментов, которые толк в этом деле знали.

Обшарили весь Апрельск. Додумался он и до того, чтобы дать объявление в газету: «Серафима, позвони Бакиру», и оставил подставной номер. Без толку.

— Пойду, сигарет куплю.

Матрос остановился на пятачке перед «Универсамом». Магазин был давно закрыт, но старушки перед ним торговали сигаретами. Матрос вернулся в машину с пачкой «Явы» — импортные сигареты он принципиально не признавал.

— Будешь? — он протянул Киборгу пачку.

— Такую дрянь не курю.

— Ну и дурак.

Матрос резко разорвал пачку, вытащил неудачно, смяв, одну сигарету, выбросил в открытую дверцу. Вторую сигарету засунул в рот и начал зажигать спички. Они ломались, руки у Матроса дрожали все сильнее.

— Сучара… Вот сучара…

Он отбросил в порыве ярости коробок.

— Не мучайся, — Киборг протянул зажигалку «Ронсон».

Матрос щелкнул, появился язычок пламени. Прикурил. Яростно бросил зажигалку на асфальт, так, что она разлетелась на две части.

— Ты что делаешь? — с некоторой обидой произнес Киборг. — Вещь дорогая?

— Хер с ней!

— Спокойно, Матрос, — рассудительно произнес Киборг, которого тяжело пронять чем бы то ни было. Он обладал флегматичным темпераментом и не привык рвать на груди тельняшку, как его приятель. — Не буйствуй. Лучше думай, как выкручиваться.

— Как думать-то?

— Как? Головой своей думать. Башкой.

— Башкой? — Матрос хлопнул ладонью по сиденью. — А что, Киборг, может, ты и прав. Башка. Как же я забыл?

Глава двадцать шестая