Право умирать первыми. Лейтенант 9-й танковой дивизии вермахта о войне на Восточном фронте. 1939–1942 - [21]
Если я не ездил в Блюменшейдт, то отправлялся в гости к моим кузенам Бохам в Саар. Их поместья находились в непосредственной близости к фронту. Мой брат Франц-Иосиф, обер-лейтенант 18-го Детмольдского пехотного полка, занимал со своей ротой позицию недалеко от Меттлаха. Он надежно укрепился в бункерах Западного вала.
Шло то, что французы, по ту сторону линии фронта, назвали «странной войной». Франц-Иосиф запросто оставлял свою роту и отправлялся в старый замок Меттлаха поужинать и рассказать о событиях, случившихся за день. Впрочем, рассказывать было особо не о чем: артиллерийская дуэль там, перестрелка патрулей тут. Пленные французы говорили, что они не хотели войны. В общем, они были славными ребятами, которые действительно не понимали, зачем они здесь.
Эту, скорее веселую, картину омрачала лишь одна тень: обер-лейтенант Копински, один из лучших друзей моего брата, был убит пулей в голову в первый же день, во время патрулирования. В мае он был свидетелем на свадьбе моего брата в Мюнхене. Это был первый удар, который смерть нанесла по моему ближайшему окружению. Для меня Копински стал первой жертвой войны. Меткость французского стрелка, между прочим, стала причиной изменения в обмундировании немецких офицеров. Им пришлось немедленно отказаться от тонкого кожаного ремешка через правое плечо. Этот отличительный знак их ранга был слишком заметен для противника.
Последние школьные недели промелькнули словно молния. В октябре я получил призывной лист, который ожидал лишь следующей весной. Я должен был прибыть в полк 1 декабря. В качестве особой милости власти разрешили нам сдать подобие экзаменов на бакалавра, названное Kriegsabitur, благодаря чему мы в удовлетворительных условиях получили офицерские звания.
Мать провожала меня на вокзал. Вот и ее пятый, последний, сын уходил в армию и на войну. У нас обоих было тяжело на сердце. Мне было ровно семнадцать. «Ты еще слишком юн», – сказала мне она. «Лучше быть слишком юным, чем слишком старым, – ответил я. – Я не один такой».
Всю ночь я простоял в коридоре вагона и смотрел на заснеженные леса, мелькавшие за окном. Сначала мой Айфельский, затем Вестервальдский, потом Шпессартский и, наконец, растущий на холмах вдоль Майна. Я знал, что закончился значительный этап моей жизни, и мне не терпелось познать тот, что начинался: время мужчин, время воинов. Наконец-то я смогу на равных разговаривать с моими братьями.
Меня не пугала ожидавшая впереди дисциплина. Она не могла быть строже, чем у иезуитов! И я не сильно ошибся. Время подъема было почти одинаковым: пять часов утра вместо шести. Ежедневную мессу заменили работы в конюшне, а вместо уроков были куда более интересные занятия: изучение материальной части оружия, выездка, фехтование.
Зима выдалась суровой. Мы целыми часами, по колено в снегу, с набившимися в сапоги льдинками, с закоченевшими руками, учились обращению с пулеметом. По ночам мы пешком отправлялись в конюшню и там часами чистили сбрую и повседневную форму. Таким было наше времяпрепровождение в ту долгую и холодную зиму. Я уж не говорю об обязанностях кавалериста, который половину времени должен тратить на уход за своим конем! Я перестал считать часы, проведенные в карауле в конюшнях, при эскадронных лошадях. Уступив непреодолимому желанию поспать на куче соломы, ты в любой момент подвергался опасности получить суровое взыскание. Es ist so schön Soldat zu sein, Rosemarie[29], – без устали распевали мы ежедневно, в полшестого утра на заснеженной дорожке, ведущей к конюшне. Проходя мимо казармы, мы начинали петь как можно громче, чтобы разбудить товарищей, возможно еще пребывавших в объятиях Морфея!
Лихорадочное время пребывания в гитлерюгенде осталось позади. Здесь не было ни лекций по идеологии, ни споров о политике. Редкие офицеры, подозреваемые в симпатиях к режиму, были хорошо известны и изолированы от основного офицерского состава. Революционные песни коричневорубашечников сменились намного более мирными и невинными песнями. По большей части, ностальгическими. Почти во всех пелось о любви солдата к дочери егеря или мельника. Многие песни, которые мы пели, были известны в немецкой армии со времен Тридцатилетней войны. Во всяком случае, пение являлось священной обязанностью. Любое подразделение, шагавшее на занятия или работы, делало это с песней. Если солдаты пели плохо, командир подразделения командовал: «Lied aus!»[30] – и приказывал пройти сто пятьдесят метров ахтунг-маршем – знаменитым гусиным шагом. Он был уверен, что после этого пение улучшится.
17-й кавалерийский нарушил бы полковые традиции, если бы не подверг своих фанен-юнкеров (кандидатов на офицерское звание) главному для кавалериста и офицера экзамену: устойчивости к спиртному. Неспособность стоять на ногах прямо, находясь под действием алкоголя, была достаточной причиной, чтобы отклонить производство соискателя в офицерское звание. Так что его следовало готовить к этому испытанию, обучать так же тщательно и методично, как и прочим умениям и навыкам, необходимым воину.
Система была проста. Раз в неделю нас приглашали на вечеринку в офицерской столовой. Ей предшествовал ужин, роскошь которого напоминала прошлые времена. Алкоголь был представлен в изобилии: вино, шампанское, в крайнем случае, пиво и шнапс, этот ужасный шнапс. Всякий раз, когда старший по званию пил за наше здоровье, мы должны были залпом осушить свой бокал до дна, по приказу наполнить его вновь, встать за спиной того, кто провозгласил за нас тост, и снова осушить бокал, предварительно выкрикнув установленную формулу: «Фанен-юнкер Х почтительнейше просит ответить на любезность ротмистра Y!» Упомянутый ротмистр (капитан) мог ограничиться одобрительным кивком. А вот мы, несчастные фанен-юнкеры, упивались вусмерть. Но горе тому, кого развезет! Следовало стоически держаться до того момента, пока старший офицер не покинет помещение.
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.