Право умереть - [3]

Уиппл заколебался.

— Боюсь, это невозможно. Ей известно, что я… что мое отношение… Но так ли уж необходимо мистеру Гудвину встретиться с ней и моим сыном?

— С вашим сыном не обязательно. С ней — да. Я не могу исполнить вашу просьбу, пока мистер Гудвин не повидается и не поговорит, а возможно, и не потанцует с ней и не доложит мне. Возможно, что нам в данном случае понадобится только способность мистера Гудвина проникать в психологию хорошеньких молодых женщин и его талант завоевывать их доверие. — Он повернулся ко мне: — Арчи, у тебя есть предложения?

Я кивнул.

— А как же! — Вульф сам напросился. — Насколько я понимаю, мне предстоит встретиться с девушкой, определить, что она из себя представляет, понять ее, доставить сюда, поместить в нашу гостевую комнату с тем, чтобы вы ее соблазнили и женились на ней. Что же касается всяких там трудностей, неудобств, осложнений…

— Мистер Гудвин, — прервал меня Уиппл, — вы, конечно, можете шутить, но мне не до шуток.

Я взглянул на него.

— Понимаю. Но я не мог не ответить на ехидное замечание мистера Вульфа насчет меня и хорошеньких молодых женщин. Однако он прав, я должен повстречаться с ней, сам мистер Вульф никогда не выходит из дому по делам. Насколько все это срочно? Они уже назначили день свадьбы?

— Нет.

— Вы уверены, что они еще не поженились?

— Совершенно уверен. Мой сын ничего не скрывает ни от меня, ни от матери.

— Ваша жена поддерживает вас?

— Целиком и полностью, — Уиппл повернулся к Вульфу. — Вы взяли обратно ваше замечание относительно расовой гордости потому, что оно лишено смысла. Все же вы его высказали, и, думаю, оно отнюдь не бессмысленно по отношению к моей жене. Разве это не расовая гордость, если она хочет, чтобы женой ее сына стала женщина, с которой она могла бы подружиться? Подружиться по-настоящему. Как американский негр, как человек, как антрополог, наконец, я хочу спросить, есть ли у нее надежда подружиться с белой женщиной?

— Нет. Но давайте поставим вопрос по-другому: а была бы у нее такая надежда, если бы женой сына стала не белая, а цветная женщина? — Вульф жестом дал понять, что считает дальнейший разговор бесполезным. — Но вы же твердо убеждены в своей правоте. — Он искоса взглянул на настенные часы: до обеда оставалось сорок минут. — Поскольку мистер Гудвин не внес никаких предложений, давайте попробуем вместе разобраться в ситуации. Расскажите все, что вам известно о мисс Брук.

Я приготовил блокнот.

Беседа продолжалась полчаса, и до обеда оставалось еще десять минут, когда я, проводив Уиппла, вернулся в кабинет. Вульф сидел с закрытой книгой в руках и, поджав губы, смотрел на нее. На этот раз ему не удалось воспользоваться часом, который он обычно проводил за чтением.

Я остановился и взглянул на Вульфа.

— Если вы ожидаете, что я начну извиняться, вам придется ждать очень долго, — заметил я. — Не могу молчать, когда вы принимаетесь иронизировать надо мной при посторонних.

Вульф поднял голову.

— Знаю, знаю… Между прочим, я сейчас как раз добрался до середины очередной главы.

— Да? Прошу прощения. Если вы обиделись, что я его впустил, не предупредив вас, то ведь могут же быть исключения…

— Ба! Ты хотел проверить, узнаю ли я его? Не узнал, пока не услышал фамилию. А ты?

— Нет. Откровенность за откровенность. Ни его лицо, ни его голос ничего мне не сказали. Я вспомнил ту историю лишь после того, как он назвал себя. — После этой лжи мне просто неудобно было молчать и я продолжал: — Во всяком случае, в ходе кампании за гражданские права появилось нечто новое. Девушка имеет полное право выйти замуж за человека, которого любит. Вы только посмотрите, кто пытается ей помешать? И он еще имел наглость цитировать вашу речь!

— Все равно я в долгу перед ним.

— И мы действительно займемся этим делом?

— Да. И займешься им ты.

— Я один?

— Нет. Но мы поговорим об этом позже.

— Да тут и разговаривать не о чем. Что бы мы о ней ни узнали, он, вероятно…

В холле послышались шаги, на пороге появился Фриц и доложил, что обед подан. Вульф отложил книгу, провел по ней рукой и поднялся.

Глава 2

Наша беседа происходила в понедельник двадцать четвертого февраля, а сорок два часа спустя, в среду, я завтракал с Сюзанной Брук в квартире у Лили Роуэн на Шестьдесят третьей улице между Медисон-авеню и Центральным парком.

Во всем том, что сообщил Уиппл, не было ничего, за что можно было бы уцепиться. Четыре-пять лет назад Брук окончила Редклиффский университет и вскоре приехала в Нью-Йорк. Вместе с матерью она жила на Парк-авеню у брата, инженера-электроника. Уиппл предполагал, — правда без особой уверенности, — что они приехали из города Расина в штате Висконсин. Не больше чем догадкой было и его предположение о состоятельности девушки; он основывался на том, что она вот уже в течение двух лет не только работала в КЗГП без всякого вознаграждения, но за те же два года внесла в фонд этой организации две тысячи триста пятьдесят долларов. Мисс Брук не занималась канцелярской работой, она устанавливала для комитета полезные связи, устраивала собрания и вечера для сбора пожертвований.

Это было все, что знал Уиппл, если не считать множества ничего не значащих деталей и кое-каких беспочвенных догадок.