Право учить. Работа над ошибками - [126]
— И он... не протестует?
Кузен улыбнулся:
— А ты бы протестовал? На несколько мгновений стать частью бури, бушующей в сердцах... И потом, всё возвращено в целости и сохранности. Моими скромными усилиями в том числе.
— Твоими?
— И Шеррит. Мы были Пред-Хранителями. Теми, кто запечатлевает исходный образ, чтобы сохранить его и помочь миру снова принять прежний вид, а заодно уберечь от повреждений всё за пределами Круга клятв.
Так вот почему узор раздваивался! Это был защитный слой и память одновременно. Но каким образом, фрэлл меня подери?!
— Ксо, а ты можешь рассказать?
— О чём? — Кузен сладко потянулся, разводя руки в стороны.
— Как ты это делал? И...
— Ещё что-то?
Я куснул губу.
— На Изнанке, когда... Наверное, не стоило подглядывать, но... В общем, я не видел никого из вас.
Ксаррон склонил голову набок, два или три вдоха смотрел куда-то в сторону, потом подтвердил:
— И не должен был.
— Как это? Ведь у всего наделённого душой или её подобием есть Изначальный узор, тот, который составляет суть, непохожий ни на какой другой.
— Правильно.
— Так почему же...
Меня удостоили усталой усмешкой:
— Представь себе шарканский ковёр, в котором сплетаются сотни нитей. Его узор складывается из мельчайших фрагментов, как мозаика, но разве ты можешь выделить хоть один? Ведь они — единое целое, хотя каждый, бесспорно, неповторим и непохож на другие.
— И причём здесь драконы?
— Мы части мирового гобелена. Неповторимые, но всё-таки части. Мы составляем мироздание собой. Своими телами. Когда-то давно плоть мира была тугой, потому что Пряди тысяч драконов сплетались между собой, теперь же ткань стала совсем редкой.
— Ты хочешь сказать, что всё вокруг — это...
— Драконы. — Кузен устроился на ограждении террасы. — Мы можем сжаться в комок или растянуться от горизонта до горизонта, но не перестанем быть кусочками мозаики, из которой складывается узор всего существующего на свете.
И кто из двоих врёт, спрашивается? Ещё зимой мне совсем другими словами описывали уровни мироздания!
— Но Тилирит говорила, что драконы стоят НАД Гобеленом.
В понимающем выдохе Ксаррона оказалось очень много тепла, но оно не смогло полностью заглушить ехидство усмешки:
— Матушка... Тилли никогда не скажет всего. Пора привыкать.
— Она солгала?
— Нет. Просто умолчала чуть о большем, чем следовало. Вижу, придётся мне приниматься за мамины недоделки, ну да ладно... Ты слышал о Зале Свершений, Джер?
Конечно слышал, хотя и немного. Помнится, сестра всегда говорила об этом месте с напряжённым придыханием, а я никак не мог понять, восторг звучит в её голосе или ужас.
— Да. Правда, не представляю себе, где и зачем он находится.
— Несколько раз на протяжении своей жизни каждый дракон приходит в Зал Свершений, чтобы... держать мир.
Звучит незатейливо.
— Держать?
— Следить за густотой Прядей и, если понадобится, делиться своей плотью. Но для таких дел прежде всего необходимо самому развоплощаться.
— Полностью?
Ксаррон вскинул брови:
— Почему это тебя удивляет? Конечно полностью. Мы оставляем доступную зрению и осязанию форму, взамен получая возможность быть сразу везде и...
Заканчиваю фразу:
— Нигде.
— Верно.
— Значит, попадая в Зал, вы перестаёте существовать?
— Именно. Перестаём существовать как телесное воплощение. Собственно, всё, что ты видишь, не более чем игра, подаренная нам богами в награду за послушание. Даже сейчас, разговаривая с тобой, я нахожусь не только здесь, Джер, но и во многих других местах. Обидно знать, что тебе уделяет лишь сотую долю внимания?
— Не обидно, а...
Болезненно. Обижаться нет смысла, замысел небожителей не изменишь. Ни в отношении драконов, ни в моём личном отношении.
— Награда, говоришь?
— И весьма завидная, — подтвердил кузен. — Потому что жить многими жизнями сразу — хорошо, а обзавестись своей собственной — куда лучше!
— Но как же другие живые существа? Они ведь не зависят от вас?
— К счастью, не слишком сильно, всего лишь ходят по сотканному ковру. Именно поэтому ты легко можешь видеть на Изнанке каждое из них.
— Значит, всё, что я вижу, всё, что могу ощутить, это... И ты — тоже?
— И я. — Улыбка на губах Ксаррона стала немного печальной. — И твоя сестра. И моя матушка. И много других. Но не ты сам.
— Потому что внутри меня Пустота?
— Да. Прости.
Покорный покой в голосе кузена заставил моё сердце скорбно сжаться. Он просит прощения? У меня? Нет, вряд ли. Тогда, должно быть, у себя самого. Да, именно — он наверняка не хотел посвящать меня в семейные тайны, не мог предположить, что я нырну на Изнанку и увижу то, чего нет. То, что не должен был видеть.
— Ксо...
— Хочешь спросить ещё? По-моему, я всё уже разъяснил.
Да, и вполне доходчиво. Теперь понятно, что именно происходило во дворе усадьбы: Элрон наполнил своими желаниями ту часть плоти мира, которую составлял. Немудрено, что мир охотно принял изменения! Он на несколько минут стал самим собой, и только. Стал самим собой... Фрэлл!
— Да, всё. Кроме одного. Если я не являюсь частью мира, то... Зачем я вообще нужен? Просто вытаптывать и вытирать Гобелен, нити которого — ваши тела?
Ксаррон кивнул:
— И за это тебя очень многие из нас не будут любить. Почти все. Может быть, вообще все.
Молодой охотник за ведьмами Марк узнает о существовании амменирского кольца, с помощью которого можно принимать любой облик. Марк загорается идеей найти кольцо, чтобы использовать его в своих целях. Однако для этого необходимо оживить последнюю хозяйку кольца, ужасную колдунью Эрхог. Мало того, для воплощения нужно найти молодую красивую девственницу. И оказывается, что вызвать из небытия дух старой ведьмы гораздо легче, чем загнать ее обратно.
Все пути однажды заканчиваются. Одни тонут в безлунной ночи сомнений, другие тают под ослепительным светом прозрений. Одни хочется завершить поскорее, потому что продолжать не хватает сил — ни духовных, ни физических; за другие цепляешься до последнего мига всем своим существом. Но когда стремительно или смиренно делаешь шаг с обрыва, под ногами вдруг снова оказывается твердь, свежая брусчатка совсем нового, совсем иного пути. И остаётся только одно: начать сначала!
Судьба может нестись вскачь, может неторопливо ползти или лететь, то поднимая своего подопечного к небесам, то роняя в пропасть, но всегда случается день, когда ни одно зеркало мира не может ответить на вопрос: кто ты? Остаются только чужие взгляды, которым раньше не придавал значения. Ты заглядываешь в глаза всем, кого встречаешь на пути собственной судьбы, находишь свои отражения и… Чем больше становится ответов, тем труднее выбрать единственно правильный. Потому что смотреть следует не на зеркальную гладь, а за нее — в себя самого, искать в глубинах озера своей души тот крохотный камешек, что вызвал к жизни штормовые волны.
Ваша судьба расписана от рождения и до смерти, даже на свет вы появились в полном согласии с правилами, почти такими же старыми, как весь ваш род. Служба так тесно переплетена с жизнью, что вы и сами иногда не понимаете, где заканчивается одно и начинается другое. Жену вы тоже выбрали себе сами, окончательно и бесповоротно, и всё, что остаётся, это только полюбить её всей душой. Ни шага влево, ни шага вправо: на всё вам установлены границы. Есть лишь одна свобода — свобода выбора. Вы вольны сбежать, бросив всё, или остаться, но тогда и принимать придётся тоже всё.
Путь к власти редко бывает прямым: сколько городов и весей придётся пройти, не сможет предсказать самый умелый прорицатель. Ремесло захватчика хоть и прибыльно, но рискованно: никогда не знаешь, с каким отпором придётся столкнуться! И стоит трижды подумать, прежде чем высаживаться на берег Хаоса!
Маша зил-Инель живущая в трущобах Приюта, едва может прокормить больную мать и двух маленьких дочек. Однажды ночью, возвращаясь домой она оказывается невольным свидетелем смерти вора Бенна, осмелившегося ограбить самого багрового мала…
Прекрасна столица Скадара Катарина-Дей. Разливается над крышами персиковый аромат, перестукивают по белому камню подковы тонконогих жеребцов, ворожат в цитадели ученые-маги. Однако за видимым благополучием скрывается назревающая война и государственный переворот. Что делать братьям-аватарам, попавшим в самую круговерть? Домовому, оставшемуся без хозяина? Девушке-оборотню, которая не может бросить друга в беде? И всем, чьи нити попали в руки самой Судьбе? Выход один – объединяться!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Неофициальная новеллизация, базирующаяся на диалогах из игры.
Другие названия: Phantastes.Перевод на русский: О. Лукманова.Первый роман замечательного шотландского писателя, поэта Джорджа Макдональда, написанный в стиле мифопоэтики и рассказывающий о путешествии и приключениях молодого юноши в Волшебной стране.
Минуты покоя имеют гнусное обыкновение заканчиваться. Снежный ком событий, выросший из крохотной несуразности, сминает и засасывает в себя всё, что попадётся на пути. Остаться в стороне? Как можно?! Ведь сама Судьба приглашает на танец... Вы слышите эту музыку? Что вы говорите? Больше похоже на шум битвы? Не волнуйтесь, почтенные: обнажать клинки не придётся. За вас это сделают другие, да и... Для того, чтобы выиграть войну, иногда достаточно одного взгляда. Под правильным углом, разумеется...
Когда твоей заботе поручают не пядь земли, не город и даже не страну, а целый мир, появляется законный повод для гордости. Когда в твои руки попадают черепки сосуда чужой судьбы, возникает непреодолимое желание сложить из них новый, лучше прежнего. Доброе слово сглаживает острые грани, суровое — скалывает выступающие края, мозаика вновь сотворенных путей растет и ширится, не предвещая странникам бед и напастей. Но если увлечься игрой на поле жизни других, рискуешь не заметить, как от твоей собственной останутся одни лишь осколки...
Бывает, мир рушится. Сначала морщины разрушений тонки, как волоски, и почти незаметны, но стоит успокоиться и увериться, что жизнь идёт прежним чередом, трещинки становятся ущельями, и времени остаётся всего лишь на одно действие. Но какое? Стиснуть останки мира в кулаке? Устав от агонии, ударить посильнее? Продлить мучения или прекратить — обычный выбор. Но ещё можно подставить ладонь. Поймать один из осколков и удержать, подарив новую жизнь и ему, и себе. Просто? Да. Только тому, кто норовит всё время сжимать кулаки, никогда не научиться держать мир на раскрытой ладони.
Вы любите приключения? А вот некто по имени Джерон их ненавидит. Но, как назло, эти самые приключения льнут к нему не хуже ласковой кошки. И стелется дорога, и голову кружит калейдоскоп лиц, и сплетается клубок интриг, и... каждый миг происходит битва... Да, врагов хватает, но самый опасный и сильный противник — ты сам. Пусть сражение скромное, как стол, накрытый на две персоны, но и в нём будут победители и проигравшие. Непременно будут. На какой стороне вы хотите оказаться? На стороне тех, кто победил? Не торопитесь, почтенные: дорога только начинается...