Право Рима. Марк Флавий - [16]

Кто-то потряс его за плечо. Марк открыл глаза, это была Скора. Она улыбнулась и сказала:

— Давай я тебя покормлю, тебе надо набираться сил, — и подложила ему под голову какой-то предмет, затем на удивление сильными руками помогла принять положение полусидя.

— Скора у меня, когда я поднимаюсь, начинает кружиться голова.

— Ну, вот и не подымайся пока, давай я тебя покормлю.

— Я сам.

— Хорошо давай сам, — она дала ему деревянную ложку и держала перед ним глиняную тарелку с бульоном. Марк начал, было, есть, но голова закружилась, и он не мог попасть ложкой в тарелку.

— Давай милый я тебе помогу. Она взяла ложку и стала кормить своего мужчину. У Марка проснулся аппетит, поэтому Скора скормила ему всю тарелку и ещё небольшой кусочек зайчатины. Потом уложила его в постель и укутала одеялом. Марк положил свою руку ей на колено и спросил:

— Скора, а где все остальные люди?

— Они живут в деревне.

— А мы, почему там не живём?

— Вот ты выздоровеешь, и мы туда вернёмся.

— Ты знаешь, всё, что я видел перед собой вчера и сегодня мне знакомо, но я совершенно не могу вспомнить, что было до этого.

— Ничего милый, придёт время, ты всё вспомнишь, а сейчас поспи немного.

— Хорошо, — согласился Марк, закрывая глаза и почти сразу уснул.

Скора сидела подле него и с грустью думала: «Что если, когда к нему вернётся память, он бросит меня и вернётся к своим. Может сходить к колдунье и взять у неё той горечи, вчера ведь всё случилось и не один раз. Ладно, надо сначала к отцу сходить и вообще не надо бояться, всё будет хорошо». Она встала, сладко потянулась и вышла из пещеры.

Скора шла домой. На душе у неё было светло, хотелось петь. Солнышко стояло высоко, была середина лета, людей в деревне было мало, все занимались своими делами. Она поздоровалась с двумя женщинами, проходящими мимо, и повернула к своему дому. Отец Скоры был вождём племени южных свевов. На севере вождём был его родной брат Дидил. Отца звали Деян, он был одновременно и старейшиной рода Деянов. Всего в их племя входило восемь родов. На севере жило ещё десять родов свевов. С братом у отца отношения были не очень из-за постоянных земельных споров. Отец всё время предпринимал попытки их наладить, но видимо опять безрезультатно. Скора это поняла, когда зашла в дом. Отец сидел за столом и хмуро смотрел в окно. Крупный, сильный мужчина с седыми волосами и бородой. Он сжал свои здоровые кулачищи, лежащие на столе:

— Здравствуй тата, — поздоровалась она. Отец отвлёкся от своих тяжёлых мыслей и, улыбнувшись, позвал её:

— Здравствуй моя красавица, ну иди же ко мне, я так давно тебя не видел.

Скора прильнула к нему, он её обнял. Ничего не изменилась с тех пор, когда она была маленькой, и отец брал её к себе на колени и прижимал к своей широкой груди. Вот и сейчас она опять чувствовала себя маленькой девочкой в объятиях своего отца, и Скоре было от этого очень хорошо и спокойно.

Наконец он её отпустил и Скора села на лавку напротив него. Отец внимательно смотрел на неё и, улыбнувшись, спросил:

— Как у тебя дела дочка?

— Всё хорошо тата, — слегка зардевшись, ответила девушка.

— А у тебя?

— А, Дидил опять мутит воду.

— Что никак не удаётся договориться с ним о тех пастбищах?

— Я предлагаю ему использовать их по очереди, а он даже слушать меня не хочет, сказал, чтобы в следующем году нас там не было. Видно придётся новые пастбища искать.

Отец замолчал и ещё раз внимательно посмотрел на Скору:

— Ну а ты, чем тут занималась?

— Я тата сейчас на берегу живу, зайцев, куропаток бью, рыбу острожу.

— А чего пришла?

— Ты же меня сам позвал.

— Я просто увидеть тебя хотел.

— Тогда я побегу? — спросила дочка.

Отец хотел ещё, что-то её спросить, но не стал и, улыбнувшись, отпустил её. Скора подскочила к нему, чмокнула и упорхнула. Деян облегчённо вздохнул, увидев в глазах дочери искорки, которые бывают у всех женщин, только когда они влюблены. Эти искорки скрыть невозможно.

О том, что произошло с его дочерью год назад, ему рассказала Митуса и попросила не донимать девушку. Она сама уже с ней поговорила, успокоила и сделала всё, что было необходимо. Никаких последствий у Скоры быть не должно, она просто должна всё это пережить и успокоиться. Деян был в бешенстве. На таких праздниках допускаются различные вольности, но только по обоюдному согласию. Тогда он отправил одного парня послушать разговоры среди мужчин о том, как они провели праздник Купалы. Кто, где, кого и как. Многие мужчины любят об этом похвастаться друг перед другом. В тот же день парень уже рассказывал вождю о «подвигах» мужчин его племени, но про Скору никто ничего не рассказывал. Поскольку Деян знал, где это всё произошло, он без труда вычислил насильника, видимо тот сам не понял, кем он овладел возле двух берёз. Через несколько дней самые верные дружинники Деяна выследили этого бородатого мужика из соседнего рода. Они схватили его в укромном месте, связали, надели мешок на голову и сообщили вождю. Мужик весь затрясся, когда с него сняли мешок, и он увидел перед собой Деяна с ножом в руке.

— Ты в праздник Купалы овладел женщиной, которая стояла на четвереньках у двух берёз? — строго спросил вождь.