Право Рима. Константин - [12]

Если же в будущем ждут и несчастья и горе, то должен

В это же время и тот оказаться, с кем могут случиться

Эти невзгоды, но раз изымает их смерть, преграждая

Жизнь у того, кто бы мог подвергнуться скопищу бедствий,

Ясно, что нам ничего не может быть страшного в смерти,

Что невозможно тому, кого нет, оказаться несчастным,

Что для него всё равно, хоть совсем бы на свет не родиться,

Ежели смертная жизнь отнимается смертью бессмертной.

Константин отложил свиток и задумался. Тит Лукреций Кар очень точно формулирует мысль о том, что нет смысла бояться смерти, если до рождения ни души, ни тела не существовало и после смерти нас тоже не будет, то всё, что задумал человек, необходимо делать пока живёшь. Константин улыбнулся, вспомнив, что об этом ему уже говорил его друг Марк Флавий. Немного посидев, император встал, подошёл к столу и написал ему письмо. Он уже давно хотел позвать Марка участвовать в походе на Рим, но не находил нужных слов. Теперь же слова пришли сами собой, и Константин написал их в письме. Затем он позвал стражника и велел, как можно быстрее, посыльным, доставить письмо адресату.

Максенций сидя в кресле у себя во дворце слушал доклад префекта преторианцев Себастьяна. Седой генерал с улыбкой докладывал о том, что его люди провели беседы со всеми главами семей указанных в списке императора и те согласились внести в государственную казну указанные суммы после сбора урожая. Максенций улыбаясь, спросил:

— Были ли при этом возражения, конфликты?

— В Риме не было, мой император, — чётко доложил преторианец.

— А в других городах?

— В других городах были, но незначительные, за исключением Вероны.

— Что случилось в Вероне?

— Там нас даже не пустили в дом, — уже хмуро доложил Себастьян, — нам пришлось обнажить мечи, но даже это не возымело должного действия.

— Что случилось дальше? — строго спросил император.

— Ничего, пришёл хозяин, слуги опустили мечи, мы с ним поговорили, и он согласился, — опять улыбнулся преторианец.

— Как звали хозяина?

— Аврелий Клавдий.

— Это родственник сенатора Олиуса Клавдия?

— Да, это кажется его дядя.

— Ладно, вы хорошо поработали, есть ли ещё какие-нибудь вопросы генерал? — спросил Максенций.

— Мы привезли вам девчонку из провинции, — усмехнулся преторианец, — у семьи не было денег, и они прислали одну из своих дочерей.

— Где она?

— На вашей вилле, мой император, предыдущую мы отправили обратно в семью.

— Хорошо, — улыбнулся Максенций, — сегодня вечером я навещу её, есть ещё вопросы?

— Да, претор Клавдий Валерий!

Максенций посмотрел в глаза командиру преторианцев и уже строго произнёс:

— Это претор стоит на охране законности в Риме, он очень уважаемый человек в городе своей неподкупностью и принципиальностью и я рекомендую твоим воинам не роптать на него, а стараться соблюдать все его предписания, это понятно?

— Я всё понял мой император, — опустив голову, произнёс преторианец.

— И запомни, префект Рима Гай Руфий Волузиан и претор Клавдий Валерий два законника, которые всегда будут находиться под моей личной защитой, выполняйте свои обязанности генерал так, чтобы ваши пути с ними никогда не пересекались!

— Я всё понял мой император, разрешите удалиться? — ответил с поклоном Себастьян.

— Да, идите, — кивнул Максенций.

Преторианец ушёл. Максенций задумался, преторианцы его опора, с их помощью он пришёл к власти, но ими тоже необходимо управлять. Иногда они ведут себя весьма дерзко по отношению к народу, выходя за рамки закона. Обо всех этих случаях ему сообщают претор Клавдий Валерий и префект Рима Гай Руфий Волузиан. За все случаи нарушения закона он стал наказывать преторианцев деньгами, и это оказалось очень действенным. Максенций улыбнулся мысли, что он во всём держит руку на пульсе. Он подошёл к столу, заваленному почтой. От одной мысли, что это всё необходимо перечитать, ему стало не по себе. Максенций отошёл к столику, на котором стоял графин с вином и ваза с фруктами и присел возле него. Налив бокал вина император отпил несколько глотков и стал размышлять о том, что римский народ не ответил полным пониманием его сыновним чувствам и не осудил убийцу его отца Константина. Когда по всей Италии исполняли его приказ и сбросили с постаментов все бюсты и памятники Константину, то народ воспринял это совершенно спокойно, не поддерживая и не осуждая его действия. Не получили поддержки в народе и взимания в пользу государственной казны дополнительных налогов с богатых семей. Максенций ещё отпил немного вина и переключил свои мысли в более приятное русло, вечером ему предстояла встреча с очередной молодой девицей, которую ему добровольно, вместо дополнительного налога предоставила римская семья. Эти девицы были весьма привлекательны своей молодостью и неопытностью. Отцы видимо очень хорошо с ними разговаривали перед поездкой к императору, поэтому проблем с ними никогда не было. Через неделю девицу отправляли домой, и привозили следующую. Максенций зажмурился, как мартовский кот, погрузившись в приятные воспоминания.

Его сладострастные мысли прервал голос Нумерия:

— О чём таком приятном думает мой император?

— Нумерий ты, всё испортил, — обидчиво произнёс Максенций, открыв глаза, — ты всегда подходишь так тихо.