Право последней ночи - [29]

— Филя, а ну давай сюда! Щас мы с тобой тяпнем водочки по-нашему.

Филипп послушно потрусил к шефу, водочки тяпнул, даже не поморщившись, и остаток вечера слал Лике извиняющиеся взгляды. Она улыбалась застенчиво и пожимала плечами, мол, что поделаешь, нам, красивым, изящным людям, некомфортно среди этого быдла.

На следующий день Филипп нашел ее в социальных сетях. После непродолжительной переписки Лика согласилась встретиться. График Филиппа, без конца мотающегося по городу с различными проектами, позволял им выкраивать друг для друга пару часов в день. Общаясь с ним, Лика чувствовала себя свободной.

Через неделю он затащил ее в постель. Пикантность ситуации придавало то, что, вообще-то, это была постель, в которой Лика спала с Алексеем. Однако ни Филиппа, ни Лику данный факт не смутил.

До встречи с Кораблиным Лика считала себя достаточно искушенной в вопросах секса, но то, что такое вообще бывает, она не знала. Назвать то, чем они занимались в этой спальне на троих, сексом не поворачивался язык. Недаром у столь приятного занятия было более приятное слово — любовь. Впервые за свою недолгую жизнь Лика поняла, как важно, когда партнеры не просто хотят, а идеально подходят друг другу. И эту идиллию хотелось сохранить во что бы то ни стало. Ей нравилось его роскошное, тренированное тело, без жирка на плоском, разделенном шоколадными дольками пресса животе, который он холил в спортзале, запах его кожи и сухой хруст чистых волос, в которые Лика запускала свои тонкие пальцы. Нравилось, как Филипп прикасался к ее груди, целовал в подбородок, а потом медленно вел языком вниз, оставляя на горячей коже влажную дорожку к пупку и ниже, а потом делал с ее содрогающимся от предвкушения сладости телом все, что хотел.

Первое время она еще боялась, что именно в этот миг в дверь ворвется ревнивец Отелло, придушит ее, а коварного Филю выбросит в окно, но Алексей не замечал ни сверкающих глаз своей любовницы, ни появившейся сытой кошачьей томности, а может, не хотел замечать, и Лика перестала бояться. Разве что на краешке подсознания маячила неприятная мысль: что будет, если…

Именно сегодня, после столь неудачного разговора с Алексеем, Лика решила обсудить с Филиппом, как им быть дальше.

Секс получился замечательным, как всегда. Впрочем, это был не секс, а самые что ни на есть занятия любовью с прелюдией, все как у взрослых.

Сначала они долго целовались, до ломоты в губах, а потом началась игра, привычная, но оттого не менее увлекательная в своей пикантности. Стоя друг напротив друга, любовники начинали раздеваться, снимая вещь за вещью, красиво, неспешно, совсем как Джордж Клуни и Дженнифер Лопес в каком-то полицейском боевике. Фильм Лика раскопала на полке у Алексея, где еще стояли видеокассеты, хотя уже и диски медленно, но верно уходили в небытие, а посмотрев на стареньком видеоплеере, внезапно загорелась эту сцену повторить.

Филипп не имел ничего против. Он вообще обожал различные авантюры, вроде романа с подругой босса. Сцена из фильма ему тоже понравилась, и, отрепетировав ее до совершенства, любовники повторяли ее снова и снова. Финалом прелюдии, перед тем как свалиться в кровать, был эффектный бросок трусов, подцепленных ногой. У Филиппа это получалось мастерски. Сперва он оттягивал резинку большими пальцами, освобождаясь от обтягивающей ткани, спускал белье до пола, а потом молниеносно дрыгал ногой, отправляя труселя невероятно диких расцветок в полет.

Получалось очень красиво. Куда там Джорджу Клуни.

После занятий сексом они, расслабленные и усталые, валялись на кровати, грызли одно яблоко на двоих, потому что это тоже выглядело романтично, пили шампанское, закусывая его шоколадом. Лика положила голову на живот Филиппу, а тот лениво перебирал пряди ее волос и молчал, хотя обычно любил обсудить шефа, гротескно передразнивая его движения и слова. Лика хохотала, иногда даже аплодировала, настолько потешными казались эти обезьяньи пляски в исполнении голого Кораблина. Но сегодня после обязательной программы произвольная так и не последовала.

— Как работа? — спросила она, хотя хотелось спросить о другом. Надо было как-то разбить молчание, потому что, если не проявить инициативу, Филипп отдохнет, а потом снова начнет приставать. Не то чтобы Лика возражала, но сегодня она наметила обсудить вопрос их дальнейших отношений

— Работа? А что работа? Хорошо. Запустили два сюжета на телевидении, позитивных, сладких, в духе «вы рады нам, мы благодарны вам». Население проникнется, звонки пойдут, заказы… Сегодня с утра договорился разместить рекламу строящегося поселка на самом лакомом месте. Знаешь, по Мира, напротив «Гиперсити»?

— Да.

— Ну, вот там. Что характерно, Мира ведет к другому поселку, не нашему, его Казанцев строил. Помнишь его дебильный слоган: «Поселок “Мечта” — это почти рай!»? А на наших баннерах все указатели в другую сторону от «Мечты», представляешь? Казанцев лопается от злости, но поделать ничего не может, аренда долгосрочная, на год.

— Представляю себе, — хмыкнула Лика, чтобы польстить Филиппу, хотя до Казанцева с его строительством ей не было никакого дела.