Право писать. Приглашение и приобщение к писательской жизни - [69]

– Не знаю, почему мне так сложно, – сказал он мне недавно. – Я не могу так жить и не могу так писать.

– Так пойдем в кино, – предложила я. – Или заглядывай на ужин.

Мало-помалу Хенри позволил себе выбираться из дому. Когда мы общались в последний раз, он писал свободно и уже обещал повесть заинтересованному редактору.

– Я не могу прийти на ужин. У меня гости, – сказал Хенри в том последнем разговоре. Его жизнь снова бьет ключом – и его творчество тоже.

Темные, тяжелые грозовые тучи скучились у склонов Священной горы. Природный фейерверк снова затмит людские потуги. Пора выгулять собак по полыни – или забыть о прогулке. Молния в Нью-Мексико бьет гигантскими золотыми стрелами. Грозы здесь похожи на сцены из научной фантастики, как будто летающие тарелки освещают место посадки. Вдалеке потрескивает гром. Ветер приносит запах воды. А еще резкий запах керосина – кто-то жарит мясо во дворе – и запах полыни. Сегодня Четвертое июля, и прежде чем вся эта независимость достанет и меня, я таки успею прогуляться с собаками по тропам в пустыне, до того, как польет дождь. А потом я опять буду писать.

Способ приобщения

Эта техника поможет вам научиться дорожить самим собой. Здесь от вас снова потребуется посмотреть на свою жизнь со стороны, как будто вы – это литературный герой, который совершает героические поступки.

Вы будете писать в течение часа, дома или где-то еще. Посмотрите на историю своей жизни – на ее хронологическую последовательность – и выберите эпизод, когда вы воспользовались свободой выбора, и все закончилось хорошо. Возможно, вы вышли замуж за «не того» жениха, но у вас все сложилось замечательно. Может, вы переехали в другой город или устроились на новую работу. Может, вы развелись, усыновили ребенка – или взяли собаку из приюта. Каким бы ни был риск, на который вы тогда пошли, опишите его в подробностях, отпразднуйте его – и самого себя – на бумаге. Это задание – праздник свободы и смелости.

Глава 38 Сверхчувственное восприятие

Небо сегодня темное и зловещее – и подходит в самый раз, чтобы написать главу о парапсихологии писательства. Позвольте мне начать с того, что я считаю парапсихологические явления обыкновенной частью жизни. Мне не близки убеждения новоиспеченной школы рационализма, адепты которой уверены, будто мир состоит только из того, что можно воспринять пятью органами чувств и с легкостью объяснить. Я убеждена, что писательство – духовная практика, и духовный мир гораздо шире и разнообразнее физического – и не менее настоящий. Я бы даже сказала – более.

Каждый раз, когда подступаюсь к новой странице, я видоизменяю поток энергии, питающей мою жизнь. «В начале было слово», – гласит духовная традиция, и я склонна в это верить. «Каждое слово обладает силой, – напоминает духовный учитель Соня Чокетт. – Эта сила существует, осознаете вы это или нет…».

Я пишу уже тридцать лет – достаточно долго, чтобы убедиться в этом на собственном опыте. Меня просили писать об убийцах, а потом друзья их жертв звонили в мою дверь. Я писала сценарии, для которых «придумывала» персонажей – чтобы впоследствии познакомиться с их реальными двойниками, похожими до мельчайших деталей. Я верю: когда писатель обращает свое внимание на какую-нибудь тему, он задает вселенной вопрос: «А что ты мне можешь об этом рассказать?» Довольно часто ответ таков: «Много чего – и из многих и разных источников».

В метафизических кругах считается, что вся информация о прошлом, настоящем и будущем содержится в так называемых Хрониках Акаши. Именно в эту «небесную библиотеку» заглядывают экстрасенсы и ясновидящие. Я убеждена, что мы, писатели, тоже нередко получаем доступ к информации за пределами того, о чем должны знать. Мы спрашиваем: «Как должен вести себя этот герой?» – и ответ обычно бывает таким подробным и достоверным, что проходит проверку временем.

Лет пятнадцать назад, еще до того, как понятие «серийный убийца» внедрилось в коллективное сознание, я написала сценарий к фильму о подобном персонаже. Через несколько недель с начала работы над ним я познакомилась с политическим активистом, который работал с ФБР над компьютеризацией сведений по всей стране, чтобы было легче ловить убийц-рецидивистов. Я рассказала, что пишу о таком убийце и описала своего героя. Мой новый друг-эксперт слушал молча. А потом глубоко вздохнул.

– Вы очень, очень точно его описали, – сказал он.

Я дописала сценарий, назвала его «Обычное убийство», а еще через год мне попалась книга, где подробно описывались особенности характера серийных убийц. Там было около пятнадцати различных склонностей, от религии до марки автомобиля. Тринадцать из пятнадцати принадлежали персонажу, которого я выдумала. Попадание оказалось таким точным, что я замерла от неожиданности. «Может, – подумала я, – мое истинное предназначение – быть сыщиком, а я его профукала?»

Может, и так. Но все же я – писатель. И убеждена, что многие писатели регулярно задают вопросы, на которые вселенная с готовностью отвечает.

Одна моя приятельница – молодой драматург. В последний год она работает над пьесой об изнасиловании на свидании. Ее пьеса сложна и загадочна – и вселенная послала ей загадочно большое количество подсказок, что она находится на правильном пути.