Право на защиту - [24]

— Оль, но парня-то жаль… — уговаривал охранник.

— А он меня пожалел? — возмутилась кассирша. — Я думала, умру от страха.

Виригин представил, что здесь вчера сидела бы не эта девица, а его дочь, которая ведь тоже думала устроиться в игровые автоматы…

— Дурак он, — сказал охранник.

— Вот и пусть сидит, — Оля была непреклонна. — Может, в тюрьме поумнеет.

— Оля, вы такая молодая, красивая. Ну, зачем вам по судам ходить, нервы трепать? Уж лучше на дискотеку, — вступил в разговор Семен.

— Меня и так не по-детски колбасит. Безо всякой дискотеки. Вся на таблетках. Пусть и он помучается.

— А если бы это был ваш жених? — Семен решил применить «психологию».

— Такой?! Никогда!! — возмутилась Оля. — Уж жениха-то я себе выбрать сумею!

— Не зарекайтесь… Вы знаете, он сильно помог милиции в одном важном деле…

— Любовь зла… — одновременно начал Максим.

Кассирша жестко перебила обоих:

— Я все сказала!

А его бы Юлька — пожалела парня? Поверила бы незнакомым людям? Тут дело еще и в том, что кассирша им не верит. Не верит словам — поверит деньгам?

Такая мысль… не шибко приятная. И думать об этом — душно как-то. Никогда Виригин такими мыслями в жизни своей не руководствовался. Но в «Счастливом шансе» она сработала.

Максим оглянулся, не зашел ли кто (дожил вчерашний майор!), вытащил из кармана тысячу долларов и неловко протянул Оле.

— Это вам.

То, что происходило, квалифицировалось как подкуп. С целью заставить свидетелей фальсифицировать показания и ввести в заблуждение следствие. Серьезная статья. Мыльников охотно бы взялся за такое дело: весит на несколько тысяч.

— Что это? — удивилась Оля.

— Деньги. Доллары, — пояснил Виригин. — Чтоб нервы успокоить. И осень скоро. У вас есть осенние сапоги?

Кассирша после некоторой паузы молча взяла баксы.

— Вот и чудесно, — сказал Семен. — Спрячьте подальше. Как ваша фамилия?

— А зачем? — испугалась Оля.

— Его Костя Черемыкин зовут, героя вчерашнего, — сказал Семен. — Он пришел поиграть в «Счастливый шанс» и влюбился в вас по уши. Каждый день ходил. Цветы, «пепси-кола»… А вы его отшили. Тогда он решил попугать. В шутку. А вы тоже рассердились и заявили. Все ясно?..

Оля подумала и кивнула головой. Переспросила:

— Костя Чебурашкин?

— Черемыкин… Так как ваша-то фамилия?

— Ледогорова…

Охранник проводил неожиданных посетителей на улицу. Любитель статистики Семен попытался выведать, сколько все же людей уходят из объятий «одноруких бандитов» с выручкой. Или хотя бы по нулям.

— В Америке вот закон, что восемьдесят процентов денег должно вернуться в качестве выигрышей. А у нас сколько, если не секрет? Восемь? Четыре?..

— А у нас не Америка, — уже не столь благодушно ответил Дмитрий Алексеевич.

Припарковавшись напротив изолятора временного содержания, Борис Авдеевич заметил под соседним передним сидением веревку. Удивился. Потом вспомнил — коньяк спускали наглецы из «убойного» отдела. Ухмыльнулся. Нос наглецам он уже утер. Сегодня узнают. Может, в следующий раз будут сговорчивее.

Мыльников выкинул веревку на набережную, где ее тут же подобрало лицо без определенного места жительства. Попробовало на прочность и оставило в хозяйстве. Мало ли…

Коньяк еще не выпили — в офисе стоит. А что отметить — есть. Первый тост — за дело Брилева. Там успех оглушительный. Можно поменять тачку на новую модель. Второй тост — за семью Черемыкиных. Пять тысяч тоже не будут лишними. В том, что мамаша принесет пять тысяч, Мыльников не сомневался. Не дура же она, понимает, что Косте на зоне — кранты. И что ей мешает и впрямь поменять квартиру на меньшую? Все так делают, когда припрет. Или на коммуналку. Лучше в коммуналке, чем на шконке.

Цирик у следственного кабинета поднял заспанные глаза:

— Так у него уже есть адвокат.

— Такого быть не может, — удивился Мыльников.

— Точно. Второй час сидит.

— Давай, открывай, — забеспокоился Мыльников.

Обнаружив в кабинете Виригина, он сразу почуял, что дело нечисто. Нутром почуял. Нахмурился. Виригин вывел коллегу в коридор, поведал об операции, которую провернул сегодня в «Счастливом шансе». У Мыльникова отлегло от сердца.

— Ну, ты молодец, Максим! Я бы не додумался! Вот что значит «профи»! Два часа — и дело в шляпе. Ты штуку потратил, с них пятерка — четыре тонны чистой прибыли. Тоже деньги, да, Максим? У нас коньяк в офисе стынет!

Он радостно хлопнул Виригина по плечу.

— Борь, я бесплатно…

— Н-не понял, — обалдел Мыльников.

— Мы же сами виноваты…

— Не понял, — повторил Мыльников изменившимся тоном. Хотя главное он уловил: деньги утекают. Теперь он жаждал подробностей.

— Мы же их в это втянули… деньги в долг взять.

Максим был уверен в своей правоте, но говорил все же чуть растерянно. В конце концов, он нарушил субординацию… А вот маститый адвокат ни в чем не сомневался. Глаза его словно заледенели.

— Мы виноваты? — медленно, по слогам произнес Мыльников. — В том, что этот лоботряс наркоту таскал, а потом на кассиров прыгал?!

— Я уже матери его позвонил.

— Да кто тебе… Ну, ты… — зашипел Мыльников. — Напрасно. Наше дело — клиентов из дерьма вытаскивать.

— Я думал — защищать, — парировал Виригин.

— Один хрен. Не цепляйся к словам! За это нам платят. А следствие и опера пусть сажают. Каждый должен заниматься своим делом.